Но сами путешественники на гравюрах неприметны. Рим Пиранези - город, где люди лишь обозначают масштаб и грандиозность зданий. Римляне заняты мелкими бытовыми заботами: что-то волокут по улицам, ловят рыбу, прогуливаются. А над ними возвышается преувеличенно мощный, преувеличенно фантастичный и загадочный город. Причем величие ему придают не столько новые постройки, сколько грандиозные руины, заросшие и облепленные жалкими лачугами. Неудивительно, что гравюры Пиранези будоражили воображение романтиков следующего века.



найдите здесь людей

---

Как известно, именно в XVIII веке сложился архитектурный ансамбль Рима, который в целом сохранился до сих пор. Как раз это столетие сделало его святой землей не только для христианских паломников, но и для светских любителей искусства. Туристический бизнес начал процветать в Риме именно с этого столетия. Потому-то и стали появляться многочисленные фотографически точные пейзажи, которые туристы охотно раскупали на память.



ха. это называется - точные

---

Наиболее "интернетны" пиранезиевские "Тюрьмы". Здесь невозможно увидеть целое (здание) - здесь всегда только фрагмент. Здесь отсутствует внешний мир, окна, ландшафт за окном - есть только интерьер. Здесь нет центра, начала, конца - есть бесконечное множество лестниц, переходов, веревок. Здесь нет цели - одно только непрерывное движение. Полная пространственная дезориентация: даже "кликнув" куда надо, ты все равно не можешь быть уверен, что попадешь куда хочешь. Главная же архитектурная деталь, на которой строятся тюрьмы, - это арка, а арка, как правило, это часть всякого портала. Но нагромождение этих арок у Пиранези фантастично и с практической стороны бессмысленно: каждая из их нужна лишь затем, чтоб поддерживать другую, но за ними нет ничего, кроме все той же устрашающей пустоты.

---

Естественно, Пиранези стал неотъемлемой частью виртуального дискурса - будь то сон, галлюцинация, визионерство. Томас де Квинси описывает свои "саморазрастающиеся" наркотические грезы - и здесь логично возникает Пиранези. "Пробираясь на ощупь вдоль стен, вы начинаете различать лестницу и на ней - самого Пиранези, пролагающего себе путь наверх; следуя за ним, вы вдруг обнаруживаете, что лестница неожиданно обрывается и окончание ее, лишенное балюстрады, не позволяет достигшему края ступить никуда, кроме бездны, разверстой внизу". Трудно отделаться от впечатления, что это точнейшее описание путешествия по Интернету.

---

Подпустив театральности в реальный Рим, Пиранези превратил архитектуру в зрелище. Она потеряла функцию, перестала быть жильем, храмом, термами - это полноценное и самодостаточное зрелище. У этого зрелища нет хозяина, это архитектура как ландшафт, нечто сверху данное, ничье. Зато у него есть зритель - турист, гуляка, фланер. И если архитектура Ренессанса имела четкое социальное предназначение - она была для подданных синьора или для молящихся, то тут она стала просто усладою для глаз. С легкостью, невероятной для XVIII века, он перевел все привычные темы архитектуры - гражданственность, сакральность, etc - в зрелище.

---

ПИРАНЕЗИ, ДЖОВАННИ БАТТИСТА (Piranesi, Giovanni Battista) (1720–1778), итальянский гравер и архитектор.



Учился в Венеции у своего отца, который был каменщиком, у дяди – инженера и архитектора, и у некоторых других мастеров.



К концу жизни стал одним из самых знаменитых граждан Рима.



Им опубликованы несколько томов с исследованиями и реконструкциями практически всех знаменитых построек в Риме и его окрестностях.



Главной работой Пиранези в области архитектуры стала перестройка церкви Санта Мария Авентина (1764–1765).



Он восстанавливал Рим из руин своих фантазий

---

почему пиранези? черт знает. как любит умилительно и противненько писать изрядная часть дневниковцев "это подоходит мне под настроение". я ничего не знаю о своем настроение кроме того, что я сейчас написала пресс релиз для крокус сити молла, заглушила рвотные позывы банкой консервированного ананаса - видите, это самый настоящий днесвник, фиксирующий...



Короче, потребовалось нечто красивое, чтобы утешиться. К тому же, кто-то из вас наверняка не подоревает о существовании такого замечательного дядьки. Чувак рисовал Рим.

Да, это Рим. Представьте себе

---

я дико и отчаянно рекомендую вам прочитать новую книгу Чака Поланика "Удушие"

это единственный писатель, который способен вызвать у меня слезы



предупреждаю: это НЕ сентиментальная книга

она очень жесткая

---

наконец-то приличная фотка

---

почему большинство пидоров одеваются так...

ужасно

---

у него вообще есть нормальные красивые фотографии? или имидж возобладал над человеком?











есть

если это можно назвать красивым

---

сегодня доберусь до дневника вряд ли

началась пахота

почему я не могу работать, как все - в меру?

вспомнила почему-то удо кира, и на душе стало хорошо

---

меня в свое время так зацепила эта идея - английское воображаемое

действительно, где книги о русском воображаемым

у нас даже все фентези какое-то кельтское, хотя вроде берутся писать на русском материале

у нас же дико интересный фольклор

---

– И кто из современных авторов вам в этом близок?



– Я не знаю. Я не читаю современные книги: нет времени. Мои изыскания всегда были связаны с прошлым. Вот сейчас я работал над новой книгой «Истоки английского воображения» и читал для нее то, что написано в VI–VII веках.



– А какая разница между английским воображением и воображением во всем остальном мире?



– В каждой стране свое собственное воображение, своя образность – во Франции ли, в Германии, в вашей стране. Я не говорю, что английское воображение превыше всего, ничуть, в каких-то областях оно, очевидно, ниже прочих, но это важная часть культуры моей страны. Есть несколько тем и точек напряжения, которые постоянно присутствуют в культуре, и вы можете обнаружить их еще в англосаксонском прошлом – то есть они поддерживаются на протяжении тысячи лет. Так вот, задача этой книги в том, чтобы сформулировать их

---

выдержки из интервью одного из моих любимых писателей Питера Акройд (в числе прочего написал дневники Оскара Уайльда, правдивее правдивых)



Лондон, конечно, очень мужской город – в том смысле, что он построен на деньгах, на власти. Это город, в котором разрушительной силы столько же, сколько и созидательной. Это очень старый город, здесь живут как минимум две тысячи лет подряд, а я думаю, что и все четыре. Это город, полный отзвуков.



– Это очень британский способ письма – смешивать реальные ситуации с воображаемыми...



– Да, это очень английская форма. Это было частью английской традиции еще со времен Даниэля Дефо. Он притворялся, что пишет о реальных людях, а на самом деле писал о вымышленных. Его «Дневник Чумного года» – это была полностью выдумка. И его путешествие по всей Англии, которое он писал из Лондона; он не был ни в одном месте, которое упоминает. И Генри Филдинг притворялся, что пишет о реальных людях, и так далее...

Дело в этом странном сплаве разных жанров в Англии, где никогда не было жестких границ между формами. Вот во Франции – там огромное число жанров с их законами, правилами, ритуалами...



– И главная граница пролегает между выдуманным (fiction) и невыдуманным (non-fiction)?



– Да. И ее трудно разыскать в этой стране, где жанры текучи, разнородны, переменчивы. Я думаю, это в большой мере связано с языком. Английский язык – это такая помесь разных цивилизаций, разных диалектов, латыни, англосаксонского, германского... Англия вообще основана на иммиграции, это не нация, а помесь рас. Вот этот простор языка, его разнородность позволяют вам перескакивать границы литературных форм. По крайней мере, я это так объясняю.

---

а по собственной воле я хочу обсудить с вами овал лица малфоя младшего

это не грим и не пластическая операция, это вырисовывающееся лицо реального мальчика тома фелтона

есть среди вас физиогномисты? кто-то может сказать компетентно, какое умственное отклонение означает такой подбородок?

---

.

---

.

---

по просьбам читателей еще чуток рикмана

---

.