моему ворду 12 лет
он уже почти взрослый. по понятиям мира компьютерного обеспечения, он - уже древний старик, которому нет места на земле. и тем не менее, он - лучший. я не расстанусь с ним. возможно, никогда. его существование - это причина, по которой я не меняю систему. я готова на некоторые жертвы, лишь бы не расставаться с ним. он ничем не помогает моему труду писателя, и за это я испытываю тихую благодарность к нему.
он не подчеркивает нервно дрожащими волнистыми полосками разных цветов те места, за которые мне вскоре придется бороться с корректорами и редакторами изданий, с которыми я надумаю поделиться своими паранойями. он проверяет слова только, если я очень попрошу его об этом. он не старается быть умнее меня, требуя заменить маленькие буквы в начале строки на подобающие случаю большие.
он - моя любимая печатная машинка (я знаю тоску тысяч писателей по реликтовому ундервуду). клавиши щелкают, буквы появляются одна за другой. я просто счастлива
он уже почти взрослый. по понятиям мира компьютерного обеспечения, он - уже древний старик, которому нет места на земле. и тем не менее, он - лучший. я не расстанусь с ним. возможно, никогда. его существование - это причина, по которой я не меняю систему. я готова на некоторые жертвы, лишь бы не расставаться с ним. он ничем не помогает моему труду писателя, и за это я испытываю тихую благодарность к нему.
он не подчеркивает нервно дрожащими волнистыми полосками разных цветов те места, за которые мне вскоре придется бороться с корректорами и редакторами изданий, с которыми я надумаю поделиться своими паранойями. он проверяет слова только, если я очень попрошу его об этом. он не старается быть умнее меня, требуя заменить маленькие буквы в начале строки на подобающие случаю большие.
он - моя любимая печатная машинка (я знаю тоску тысяч писателей по реликтовому ундервуду). клавиши щелкают, буквы появляются одна за другой. я просто счастлива
