пишет руднев
Говоря о путях и типичных признаках российского философствования, богослов и мыслитель Василий Зеньковский настойчиво употребляет термин "мистический реализм" как определение наболее важного свойства русской мысли. Это сказано в контексте разговора о привычных обвинениях российской философии в отсутствии интереса к теории знания, теории познания. То есть об известной публицистичности, внесистемности российской философской мысли, о сведении ее лишь только к религиозно-нравственной и "местнической" проблематике. Фактически с этого тезиса и определения начинается, конечно, абсолютно выдающийся его двухтомный труд - лекционный парижский материал. Этим тезисом он как бы покрывает всю историю русской философии и культуры.
Под словом "мистический" Зеньковский, разумеется, подразумевает "религиозный", "духовный", а не связанный с мистицизмом в современном понимании слова, чревовещательно-пифически-мракобесной стихией. Мистический реализм - поиск инобытия в густой реальности, духовные искания в здешнем мире, попытка найти рифмы и параллели духовной жизни в здешней сугубой действительности. Мистический реализм - вообще поиск инобытия, некоей внутренней реальности, под которую можно уйти как под целофан, и мирно сосуществовать с реальностью внешней. Работа над стиранием конфликта между духовным и здешним. Такое... как бы... "Над вечным покоем" что ли.
Так вот, мне кажется, это очень хорошее определение для того, что происходит сегодня в современном искусстве, - "мистический реализм". И это то, что, скажем там, рифмует современную культурную ситуацию с классической российской культурной ситуацией