[aretania]

отличное эссе про русские дачи

российская дачная культура - это осколок культуры усадебной. Собственно, изначально словом "дача" и называлась жалованная царем за какие-либо заслуги усадьба, поместье. Фактором распространения дач в том смысле, в каком мы понимаем это слово сегодня, послужили три причины:
1) Экономический упадок дворянства в послереформенный период
2) Развитие железных дорог
3) Развитие понятий о гигиене

Начнем с последнего. Гигиена, как одно из направлений медицинской науки, возникла в середине XIX века. Россия здесь не входила в число самых передовых стран, но и отстающей тоже не была. В Московском университете кафедра гигиены возникла в 1870-х годах, в Петербурге - еще раньше. И вот представьте, с чем им приходилось иметь дело: "Вот Красная площадь и на ней монумент освободителей России в 1612 г. Вокруг него настоящая зараза от текущих по сторонам вонючих потоков. Около памятника будки, на манер парижских писсуаров; к ним и подойти противно. Ручьи текут вниз по горе около самых лавок с фруктами. Отхожие места сколочены из дерева, насквозь прогнившего и пропитанного нечистотами, дезинфекции не проводится никакой... Москва завалена и залита нечистотами внутри и обложена ими снаружи".
Строительство городской канализационной сети в Москве началось только в середине 1880-х годов - да и потом мало что изменилось, так как к началу Первой мировой войны к ней подключили не больше трети домовладений города. По городу то и дело носились вонючие ассенизационные обозы. Уезжали они недалеко - свалки для нечистот располагались прямо за городскими заставами (например, на территории нынешнего ММДЦ "Москва-Сити"). Прибавьте к этому газовое освещение, которое воздух отнюдь не озонировало, сжигание угля в больших количествах (до лондонского смога Москве было далеко, но тем не менее) и начинавшееся бурное развитие промышленности. Зимой все было легко и просто: говно замерзало и не пахло, снежок все прикрывал и бактерии на морозе особо не размножались. А вот летом то и дело вспыхивали очаги кишечных инфекций, если не чего похуже. Вот поэтому гигиенисты и начали внушать широким массам идею, что лето не следует проводить в городе. И через какое-то время уже, как писал Любецкий, стало "что дачи полезны в гигиеническом отношении, всякому известно, и по теории, и по практике".
Но выехать за город было не так уж просто. Переезд был утомителен, обходился дорого и занимал много времени. Люди, вынужденные ходить на службу, опять же не могли себе позволить покинуть Москву. Да и сам поиск домика был затруднителен - это ж надо было выбраться на поиски, поездить. В общем, сплошной геморрой. Поэтому загородный отдых был доступен, в основном, состоятельным лицам. Как правило, у них была своя усадебка - может и совсем небольшая, но все же.
И тут мы переходим ко второй причине развития дачной культуры - к железным дорогам. С их помощью можно было добираться до дачных мест быстро и недорого. Можно было ездить друг к другу в гости. Можно было ездить в Москву на работу (в результате возникло понятие "дачный муж"). Благодаря железным дорогам дачи стали доступны широким массам "среднего класса". Весной, в середине мая, практически вся Москва отправлялась в дорогу. Как правило, москвичи, жившие в основном в наемных квартирах, к маю рассчитывались с хозяевами и съезжали с городской квартиры на дачу до середины сентября. Те, что победнее, осенью нанимали новую квартиру, те, что побогаче, удерживали за собой старую. Ну, с квартиро- и домовладельцами все понятно.

С дачами до революции была, в общем-то, такая же ситуация, как и с городскими квартирами - в основном они были съемными. Поначалу ситуация была такая: вокруг Москвы было много усадеб. В усадьбах, помимо главного здания, было множество других построек - флигели, хозяйственные корпуса и т.п. Во времена оно, при крепостном праве и активном ведении хозяйства, все это использовалось. Но ближе к концу XIX века все это стало приходить в запустение. Тогда хозяева стали приспосабливать эти помещения под жилье и сдавать в качестве дач. В качестве бесплатного бонуса арендаторы получали возможность неограниченного пользования усадебным парком и (не всегда) возможность развести огородик.
Позже, когда популярность дач возросла, началась эпоха того, что было описано в "Вишневом саде". Владельцы усадеб стали отделять от своего имения участки под строительство дач. Как правило, площадь каждого участка составляла одну десятину (чуть больше гектара). Площадь поселка зависела от возможностей и желания хозяина усадьбы. Земля оставалась у него в собственности, он всего лишь сдавал участки в аренду ("Вы будете брать с дачников самое малое по двадцать пять рублей в год за десятину, и если теперь же объявите, то, я ручаюсь чем угодно, у вас до осени не останется ни одного свободного клочка, все разберут"). Так и возникли "стародачные" поселки. Их, кстати, устраивали не только в усадьбах, но и, например, на окраинах сел и т.п. - арендодателями в этом случае выступали местные власти.
В дачных поселках существовало самоуправление - из наиболее активных и уважаемых "дачников" составлялись "Общества благоустройства дачной местности". Они делали все, чтобы жизнь в дачном поселке была уютна и комфортна: организовывали летние театры, устраивали спротивные площадки, прогулочные дорожки и пр.
Те, кто не мог себе позволить (или не хотел) построить дачу, снимали готовые дома. Т.е. я, допустим, арендую у владельца усадьбы не один участок, а сразу десять, застраиваю их, а потом сдаю от себя в субаренду. Это тоже было очень распространено. Как правило, дачи были не очень дороги, стоимость аренды за сезон была сопоставима со стоимостью городской квартиры в месяц. Те, кто победнее, снимали домики в деревнях - в популярных дачных местах, как сейчас в Крыму, у каждого хозяина неподалеку от дома имелось несколько сараюшек под сдачу внаем. Это было, понятно, еще дешевле, хотя и не очень комфортно. Но, повторюсь, проводить лето на даче считалось очень важным и даже такие сараюшки были лучше, чем лето в городе.
Объявления об аренде дач начинали появляться в прессе в начале марта и к середине апреля на рынке оставались только самые плохие предложения.


Но это еще не вся история. После того, как я рассказала все, что мне было известно, я увлеклась и, зайдя в ленинку по своим делам, решила заодно посмотреть, что там есть интересного по поводу дач. Обнаружилось, что там есть диссертация Дениса Викторовича Тараканова из МГУ на тему "Дачные поселки Подмосковья в конце XIX - начале XX века" (2007 г). Общие тезисы у Тараканова все те же, что я уже изложила. Но, т.к. он много работал с источниками, в его диссертации нашлось множество любопытных фактов, некоторыми из которых я бы тоже хотела поделиться.

Про транспорт
Часто дачные поселки возникали вокруг уже существующих станций. Но столь же часто все происходило наоборот: сначала строился дачный поселок у железной дороги, потом там появлась железнодорожная платформа. Для этого в Министерство путей сообщения отправлялось коллективное ходатайство от дачников. При этом они же брали на себя все расходы по строительству станции ("платформа, которая проектируется для нужд частных лиц, должна быть выстроена за счет просителей", гласили правила).
Часы прибытия и отправления пригородных поездов согласовывались с представителями обществ благоустройства дачных поселков, при составлении расписания учитывалось также время начала и окончания рабочего дня в московских учреждениях. Утром и вечером поезда шли с интервалами до 5 минут; днем, когда наплыв пассажиров спадал, интервал увеличивался до часа. "Дачные мужья" могли приобрести месячный проездной билет, который давал возможность сэкономить при ежедневных поездках в город. Весной и осенью вводились дополнительные поезда с багажными вагонами для перевозки вещей.
Про деньги
В начале XX века скромная трехкомнатная дача без водопровода и канализации стоила 20-25 р. в месяц в поселке Красково (Тараканов в своей диссертации рассматривает только дачи вдоль Казанского направления железной дороги), в Подосинках - 25-30 рублей. За 100 рублей в месяц можно было снять прекрасную двухэтажную дачу с удобствами. Это про готовые дачи.
Что касается строительства. Арендатор заключал договор аренды на, как правило, 20-30 лет, с правом возобновления. В договоре обговаривались все строения, которые мог построить арендатор на участке и обговаривалось то, что он не имеет права открывать на участке торговлю, склады, производство, добычу полезных ископаемых, свалку мусора и т.п. Оплачивали аренду земли раз в год. Каждые шесть лет цена увеличивалась на 10% - это, я так понимаю, защита арендодателя от инфляции. В Малаховке квадратная сажень (ок. 4, 5 кв. м) земли в начале XX века стоила 6 коп. в год, в Быково - 3 копейки. Мало кто снимал участок для строительства одной дачи. Как правило, строили хотя бы две-три, чтобы субарендой отбивать свои расходы.
Для сравнения сообщается, что мелкий служащий казанской железной дороги в те годы получал 40-45 р. в месяц. Учитель гимназии, в зависимости от разряда - 60-100 р. в месяц.
Про быт
В самых крупных поселках были почтово-телеграфные станции. Имелись в дачных поселках и небольшие рынки, где крестьяне торговали овощами, молочными продуктами и яйцами, иногда рыбой и мясом. Впрочем, крестьяне торговали и вразнос. Разумеется, в каждом поселке была лавка, в которой торговали всякой повседневной всячиной: хлеб, соль, керосин, порох и дробь и т.п. Лавки работали 12 часов в день. Постоянным клиентам предоставлялась возможность покупать товары в кредит, "на книжку", расчет по которой производился в конце месяца. Цены в лавках были на 10-15% выше, чем в Москве. Кабак тоже имелся в каждом поселке.

В дачных поселках часто организовывались какие-либо "достопримечательности", выделяющие поселок в ряду других. Томилино славилось кумысной станцией, где работали настоящие уфимские мастера и можно было пройти курс лечения кумысом под присмотром врача. Малаховка и Подосинки славились своими летними театрами. Дачные поселки нередко имели свои периодические издания (В Малаховке, например, с 1913 года издавался "Малаховский вестник").

Церквей в дачных поселках, как правило, изначально не было и дачникам приходилось ездить или ходить в ближайшие большие села. Но как только поселок окончательно обживался, в нем появлялась и своя церковь, которую возводили на пожертвования дачников.

здесь