понимаю, что последнее время толку от меня тут немного
больше вопросов задаю, чем выкладываю что-то интересное
чтобы загладить вину, публикую большую статью о стендапе, которая закончила свой многосерийный выход в ж.телецентр
Хозяева сцены
больше вопросов задаю, чем выкладываю что-то интересное
чтобы загладить вину, публикую большую статью о стендапе, которая закончила свой многосерийный выход в ж.телецентр
Хозяева сцены
Когда мы приезжаем за границу и включаем телевизор, все, что мы видим, кроме съемок из горячих точек и магазина на диване – это стендап. Персонаж в мятой майке и старых джинсах, с не очень хорошей прической и слегка заспанным лицом рассказывает нам, каким удодом был Буш и что его не устраивает в Обаме, какую психологическую травму нанес ему отец в период пубертата, как он разводился со своей женой, как он встречался и расставался с другими девушками, какие засранцы его дети. 24 часа в сутки - по всем ТВ-программам, по радио, через колонки в газетах и журналах – на нас изливаются их мнения. Их проницательный взгляд не отпускает нас даже во время прогулки по городу – их лица на афишах, на обложках глянцевой прессы и книг. Они – комики. Новые проповедники. Агитаторы. Рассказчики, как жить. Наши лучшие друзья.
читать дальше
Классики вещают
Старшее поколение, конечно, любит Карлина. Не любить Карлина – дурной тон, не знать Карлина… Нет, это невозможно. Мы его не знаем, потому что живем на планете Марс. В настоящий момент американец Джорж Карлин находится в раю, над которым он так часто иронизировал, пересыпая свою речь нецензурными словечками. Мат – вот что роднит комиков поколения Карлина и многочисленных его последователей. С матом любая фраза звучит смешнее.
Свое последнее шоу «Это плохо для тебя» он вел, будучи уже пришаркивающим стариком в кроссовках New Balance и домашнем костюме из плотного черного трикотажа. Смешить со сцены людей в 70 лет – это вам не шутка. Слушать Карлина молодым практически противопоказано, это пенсионное брюзжание на весь свет, позиция некогда модная, ныне устаревшая. Кругом дебилы, они виноваты в том, что нормальному человеку живется плохо. В детский сад принимают с экзаменами? Идиоты. Производство игрушек переведено в Китай? Чушь собачья. Многодетные матери? Загрязняют землю. Отцы, которые показывают фотографии своих отпрысков? Никому не интересны. И это только на тему детства в течение 10 минут.
И при том (как ни странно), настоящее упертые фанаты Карлина – несовершеннолетние. Что подтверждает старый тезис «что старый, что малый», одинаковы в своем максимализме, когда дело касается религии и прочего мусора из мира взрослых.
Традицию ненависти ко всему живому продолжает Луис Си Кей, американец с ирландскими и еврейскими кровями, чрезвычайно приятный рыжий мужчина с длинным носом. Его черный юмор касается всего, за исключением женщин за сорок – мерзавец знает, с какой частью аудитории шутить опасно и кто приносит ему больше всего денег, покупая диски с его шоу и билеты на его выступления для всей семьи. Узнать Си Кея получше можно, посмотрев сериал «Луи» о нелегкой судьбе стендапера с двумя дочками в процессе развода. В отличие от множества американских и британских комиков, чьи перлы на русский непереводимы, Си Кей уморительно смешон, даже если смотреть его с субтитрами. Все потому, что он говорит понятные всем вещи. Например: «Родители живут только во время мини-отпусков от детей. Крошечных. Когда ты посадил детей в машину, закрыл двери... И эта небольшая прогулка вокруг, до своей двери... Это как шикарный круиз, бесподобно». Любой родитель будет смеяться до слез, гарантированно.
Англичанина Фрэнка Скиннера называют комиком для рабочего класса, говорят, что он выглядит сложнее, чем звучат его шутки. Обывателю его юмор кажется жестким: «Когда я был ребенком, я везде бегал. Дети сейчас так делают? Хорошо. Я думал, то, что они нюхают клей, их слегка замедляет». Или: «Это были 60е-70е, хорошее время для детей. Не было всех этих историй про педофилов в газетах. Они были поблизости, но не могли нас поймать. В наши дни, эти дети с ожирением, их поймать легче легкого. Все равно, что ловить рыбу в бочке». Или про порно со старушками и оральный секс с лошадью. Да, это тоже может быть смешно, представьте себе.
Вы спросите, почему речь идет о третьем комике, а в цитатах сплошные дети? Потому что все остальное в их выступлениях куда грубее и не подходит для печати. Если вам хочется чего-то тонкого, искреннего и жизненного, обратите внимание на американца Кристофера Тайтуса. Его последний отснятый часовой стендап Evol (Love наоборот) надо давать всем, кто испытывает кризис среднего возраста, кризис семьи, тем, кто уже готов отдать круглую сумму психотерапевту. Стойте, не надо, скачайте шоу Тайтуса с русскими субтитрами. Момент, когда он будет изображать свою внутреннюю уродливую сущность, которая портит в его жизни все, останется в вашей памяти надолго.
Многие комики говорят, что их стендап – замена психотерапии. Что они могли бы заплатить деньги за сеанс, но вместо этого куда большие деньги платят им за то, что они выворачивают кишки наружу перед гогочущими толпами. Некоторым это помогает, и они выглядят довольно здоровыми в психическом смысле людьми, иные не выдерживают накала. Так гениальный, злобнейший комик Ричард Джени в 50 лет выстрелил себе в лицо. Его не спасли шутки о том, как он избил бы до смерти Майкла Джексона, если б встретил его в лесу, жуткий бред о проктологах и диарее в путешествиях. Каждое его шоу было фонтаном боли и негатива. Он так и не решил до конца проблему своей сексуальной ориентации, хотя его рассказы об отношениях с девушкой были черны как ночь, а жесты, которыми он сопровождал свои рассуждения – типично гейскими.
Свежая поросль
Молодое поколение существенно отличается от всего, о чем мы сейчас говорили. Во-первых, оно любит нарратив, просто рассказ о жизни с редкими-редкими шутками. Во-вторых, степень его откровенности зашкаливает, и она иная, нежели у «стариков». Пределом обнажения у Луиса СиКея будет рассказ о том, как у него потеют мужские причиндалы в плавках , абсолютной нормой у 30-летнего Саймона Амстелла - изложенной без малейшего напряжения – станет обстоятельная сага о том, как он пытался познакомиться с парнем, которого приметил и обожал долгое время. Потом Саймон скажет, что после постигшей его неудачи он был руиной в течение пяти лет. Сравните масштаб проблем: неудобные трусы и разрушенная психика (также не стоит сбрасывать со счетов спокойное признание своей нетрадиционной ориентации).
Публика смеется над каждым движением Саймона, потому что обожает его (зная по передаче Never Mind the Buzzcocks, Забей на панк-рок), но лицо выступающего сведено мучительной судорогой - очевидно, что все, произнесенное им, на 100% правдиво. Камера показывает публику кое-как, мы можем представить, что у кого-то слова Саймона вызывают слезы.
«Когда мне было 15, я смотрел сериал "Моя так называемая жизнь", в котором Джаред Лето играл Джордана Каталано. Вы можете аплодировать и кричать, но этот сериал уничтожил меня.
Все, на кого я когда-либо западал, были версией Джордана Каталано. Я хотел посмотреть DVD, чтобы понять, каким был этот герой, и выяснил три важных момента. Первое: у него было где-то четыре строки в каждом эпизоде. Второе: у него были длинные волосы, они иногда падали ему на глаза, и он убирал их за ухо - что просто потрясающе, правда? Потрясающе. И третье: основной чертой этого героя, было то, что он дислектик. И это все, что я когда-либо хотел: молчаливый,
с длинными волосами и проблемами с обучением. И в этом нет ничего плохого, я не хотел никого обидеть. Если в этом описании вы увидели себя, я хотел бы с вами познакомиться».
Саймон Амстелл – гей, выросший в неважнецком районе Лондона, ходивший в дешевую актерскую школу («что бы мы не делали - пели, танцевали или играли, нас учили делать это громко. Я не преуспел ни в чем из этого, но когда я танцевал, люди слышали»), он всегда влюблялся неправильно. Но его рассказ о себе близок любой девушке, любому парню с заниженной самооценкой и не слишком удачным детством.
Другой показательный стендапер-молокосос – британец Дэниэл Слосс, 1990 года рождения, начавший шутить публично в 16 лет. Он пришел в этот бизнес после двухдневной стендап-мастерской, то есть выучил теорию и начал работать без ошибок в самого начала. Подход вызывает уважение, поскольку одной из тем выступлений «стариков» является «как я пытался стать смешным, голодал, страдал 15 лет, и вот стою перед вами в костюме от Бриони, потому что научился наконец».
Слосси выглядит как нежная фотомодель – с пухлым ртом и светлыми волосами, спадающими на глаза. Прямо-таки мечта Саймона Амстелла, вот только Дэниэл – натурал, он рассказывает о своей девушке, ее отце, своем подростковом восприятии секса. Взрослой аудитории это интересно, потому что она хочет больше узнать о своих детях. Молодежи – потому что секс пока вдохновляет Слосси больше остального.
Карусельные деды
Рассказать о всех важнейших стендаперах за раз нереально. За бортом повествования остается черный Крис Рок, делящих всех афроамериканцев на «черных» и «ниггеров», забавный трансвестит-натурал Эдди Иззард, «лесбиянка, запертая в мужском теле», политизированный пожилой шутник Билл Мар, похмельный шотландец Дилан Моран, Рикки Джервейс, бич толстяков, сам худеющий толстяк, поющий британец Тим Минчин с всклокоченными волосами и по-панковски подведенными глазами. Все они прекрасны. Каждому из них хочется подражать, рассказывая истории своим домашним. А также хочется спросить: «Какого черта ничего подобного нет у нас?».
Ответа может быть два. Первый – наши комики бездарны и отстали от жизни. Второй – давайте рассмотрим отечественную традицию юмора. Чтобы определить временные рамки, начнем с «карусельных дедов» с приклеенными бородами, в нарочито рваных рубахах и бумажным цветком на шапке. Эти люди работали на народных гуляньях с конца 18 века, на масленицу и пасху, привлекая внимание отдыхающих к номерам бродячего цирка. Разумеется, они были очень грубыми и очень смешными. Параллельно развивалась мода на «докладчиков» в литературно-художественной среде. «Из этой поющей, читающей, декламирующей, рисующей, кипящей богемскими страстями толпы стихийно выделялся наиболее находчивый словесный дуэлянт, скорый на шутливую расправу, эпатирующий ответ», - писал теоретик и практик эстрады советского периода, Э.Б. Шапировский.
Первым русским конферансье стал москвич Никита Балиев (Мкртич Асвадурович Бальян), грузный комический актер из Художественного театра. Именно он ввел традицию «узнавания» людей в зале, краткого рассказа о звездах и шпилек в их сторону. Он придумал говорить со сцены не только о номерах, но и о новостях. Балиева считают отцом русского капустника, из которого позже выйдет и КВН, и нынешний Камеди Клаб. Кабаре «Летучая мышь» - его детище.
Питерским коллегой Балиева стал Константин Гибшман из театра миниатюр «Кривое зеркало». Свою природную некрасивость он усугублял растерянностью, паузами, невнятной речью. Толстый, лысый, комичный он своими топтаниями по сцене внушал зрителю, что перед ним – чистая импровизация, досадная случайность.
Алексей Алексеев, начав свою комическую деятельность в Одессе, с 1915 года выступал в Петроградских театрах миниатюр «Литейном театре» и «Павильоне де пари». Он работал в образе столичного сноба, пересыпал свою речь иноземными словечками, пользуясь знанием нескольких языков. Алексеев и многие другие шутники того времени считали своим учителем Маяковского, умевшего держать публику хоть час, хоть два, виртуозно и агрессивно отбивавшего выкрики из зала. Надо иметь в виду, что публика начала 20 века радикально отличалась от теперешней, исключительно культурной и тихой, да и конферансье мыслил себя иначе: он нападал на публику, старался вывести ее из равновесия, спровоцировать перебранку.
Импровизация (или имитация ее) закончилась на Александре Грилле, конферансье Большого Мюзик-холла. Из своего выступления Грилль сделал большой концерт с незначительными вкраплениями танцоров и фокусников. Зрителю было очевидно, что весь литературный материал был написан заранее - и не факт, что самим артистом.
К 30-м комики почувствовали, что всем им придется взять пример с Грилля. Задачей эстрады стало «развлекая, поучать», тексты проходили проверку и заверку (позже концерты в присутствии важных особ будут записываться заранее и идти под фонограмму). Отходили на второй план разговор со зрителем и, собственно, веселье.
В 1937 году в разговорном жанре случилась революция: парный конферанс показали Лев Миров и Евсей Дарский. И хотя этот прием поддерживался народной традицией (у «карусельного деда» всегда был «понукала», выкрикивавший затравки из толпы), номенклатура и критика восприняла дуэт в штыки. А публике что? Она ликовала. К ней снова вернулся здоровый смех.
Оказалось, что залитованный текст, почти неподъемный для балагура-одиночки, отлично раскладывался на диалог, во время которого артисты были вольны вести себя, как заблагорассудится. Тексты для хэппенинга поначалу писал сам Миров, исходя из масок «начальника» и «подчиненного», принятых друзьями раз и навсегда.
Вторым важным для советской эстрады дуэтом стал дурень Штепсель(Ефим Березин) и хитрец Тарапунька (Юрий Тимошенко). Они разыграли важную для интернациональной пропаганды украинскую карту и стали любимцами властей, которым было можно почти все («Я придумал, как можно маскировать дыры на изготовленных кастрюлях! Ставить на этом месте «Знак качества»!» ). Подобной свободой слова будет пользовать позже Аркадий Райкин, фаворит Брежнева, в целом же феномен конферанса в послевоенные годы начнет угасать, пока не исчезнет вовсе в середине 70-х. «Ушел хозяин сцены», - скажут пожилые любители представлений в летних садах.
Тяжкое наследие
Райкин, гениальный перевоплощенец, гений и тиран, вырастил Жванецкого, Карцева и Ильченко. Проработав на него семь лет, они ушли в свободное плаванье, породив течение своеобычного «одесского юмора». В 70-е появились пародист Хазанов, смешные бабки Вероника Маврикиевна и Авдотья Никитична ( комический дуэт Вадима Тонкова и Бориса Владимирова), юмористы широкого профиля Петросян и Винокур. Казалось бы, традиция смешных речей со сцены жила и процветала, но тексты писались профессионалами с оглядкой на цензуру, а любое общение с залом исключалось.
В 1961 году стартовал КВН, он оказался чрезвычайно заразной штукой – из-за своей живости и дерзкости. Команды в подражание КВНу делались в школах, институтах и НИИ. Не удивительно, что Клуб закрыли в 1971-м и возродили только в 1986-м, когда свобода слова стала необходима для выпускания пара. Новый КВН служил кузницей кадров для телевидения, поскольку КВН-овец не боялся трудностей, был готов работать в любых условиях (как амбициозный приезжий, поймавший птицу счастья за хвост), генерировать свои шутки в режиме реального времени с учетом цензуры, читать любые чужие тексты – лишь бы оставаться в центре внимания. Типичный КВН-овец готов сотрудничать с тем, у кого есть деньги и власть, в надежде на то, что его позовут ведущим на корпоратив или смешить гостей летом на важной даче.
Comedy Club вышел из КВНа и унаследовал все его черты, лучшие и худшие. «Здесь мы не рассчитываем на индивидуальность исполнителя», - говорит Иван Денисов, американист, аналитик стендапа. - В Comedy Club и их дочерних проектах работают командами по КВН-овской традиции, у каждого там своя роль, и нет того, что я люблю в стендапе: когда актер демонстрирует свой взгляд, заботящие или раздражающие его вещи. Я с трудом представляю себя часовой моноспектакль с выворачиванием себя наизнанку в духе Ричарда Льюиса, но в исполнении Павла Воли».
«КВН - это коллективная работа, комсомол, где тебя сразу подгоняют под формат, - развивает тему самый активный из действующих ныне отечественных стендаперов, Николай Куликов. - Ты можешь быть трижды смешным, но хочешь социализироваться в среде, что делает тебя уязвимым. Вот главная проблема русского смешного человека. Комик должен быть трикстером, жить на границе села и леса и оттуда корчить рожи дорогим односельчанам. А тут молодой остроумный парень 17-ти лет приходит в КВН, хочет нравиться девчонкам, ходить в клубы с крутыми ребятами - и чтобы те знали его по имени. Ради этого он готов стать частью команды, что для трикстера губительно.
В Британии есть, конечно, и The Oxford Revue, и Cambridge University Footlights, из которых вышли «Монти Пайтон», Роуэн Аткинсон, Хью Лори и множество стендап-комиков. Но это не команды в том смысле как мы их привыкли понимать. Это скорее цех, креативные угодья, где ты можешь вырастить себя как артиста и автора, или просто жить некоторое время в атмосфере единомышленников. Но ни в одной стране нет профсоюзов весёлых и находчивых. Все книжки по стендапу, которые я читал, говорят: «Будь сам по себе». Стендап — одиночная медитация».
Другим существенным изъяном в мире нашего юмора Иван Денисов считает отсутствие политической составляющей: «Если она и появляется, то подобострастного характера. На РенТВ идет передача Бункер news, в ней я вижу некие попытки поговорить о новостях, но они сделаны по той же схеме: короткие скетчи, набор ведущих».
«КВНовские команды в Высшей лиге получили указание: «Ребята, про Прохорова ни слова, ни хорошего, ни плохого, и про выборы, пожалуйста, тоже не надо, - делится кулуарными слухами Куликов. - Представьте, выходят на сцену молодежь, которая как бы интересуется жизнью в стране, которой как бы не безразлично, и не говорит о выборах. Телик тебе, как артисту и таланту, в голове прокладывает особые дорожки, по которым дальше будет ходить твоя творческая мысль».
«У нас все спускается сверху, - резюмирует Денисов, - и это наследие скорее царского режима, чем большевистского. Вот нам разрешили юмор в виде Comedy Club, выдали элиту - и вот она выступает. Хотя бы Урганта возьмем: человек не лишенный таланта, которому в стендапе делать нечего – у него либо шутка на шутку лезет, либо ему нужен партнер. Сольно работать не может. Доренко мог бы стать хорошим стендапером для специфической аудитории. Общего смеха не гарантирую, но поток сознания привлекал бы публику. Интересно было бы увидеть в этой роли Нонну Гришаеву, Никиту Михалкова, Глеба Павловского».
В чем дело?
Сравнивать этапы развития разговорного жанра в России и Америке, которая считается колыбелью стендапа, довольно сложно. Многие вехи не сходятся. Лекции как вид полезного досуга появились в Америке в конце 19 века, тогда с «комическим лекциями» выступали юморист Артемиус Уорд и Марк Твен. Они считаются провозвестниками стендапа, хотя идея эта кажется притянутой за уши – в его нынешнем виде стендап начал складываться в 50-е.
«Комиков из кино переманивали на телевидение, - рассказывает Иван Денисов. - В ответ на возникновение официальных теле-комиков по клубам начали появляться индивидуалы, те, кто для телевидения был слишком провокационным. Говорят, что расцвет стендапа был связан с Мортом Салом, канадским комиком, который писал шутки для выступлений Джона Ф. Кеннеди и Рональда Рейгана. Потом был Ленни Брюс, любимчик рок-музыкантов и контркультурщиков, и волна неофициального юмора.
У нас юмор не вошел в контркультуру конца 80-х, поскольку он был везде - как в Америке кляли буша, у нас так кляли Горбачева. В 80-е мы разом получили все то, что в штатах числится культурой протеста: рок-музыканты стали поп-звездами, в телевизоре шутили про что можно и про что нельзя. Кино в жанрах «эксплуатейшн» и «грайнд-хаус» в Америке шли не первым экраном и для любителей, а у нас в кинотеатрах крутили дикие кооперативные фильмы про афганцев-мстителей, и они считались мейнстримом».
Куликов считает, что стендап появился не так давно даже в развитых странах: «В том виде, как мы его знаем и любим, как способ описания реальности, как состоятельный вид творчества, он появился в 80-е. Смех стал всего лишь способом привязать художественное высказывание о мире к определенному жанру».
Глупо сейчас корить большевиков за то, что они не давали комическим дуэтам в парке крыть матом советскую власть и тем отбили руки следующим поколениям. Что уничтожили кобзарей, собрав их якобы на съезд, а на самом деле заморозив их в степи. Примерно то же самое было сделано с шаманами в Тыве и Якутии, но время идет, и шаманы рождаются сами собой, от обычных родителей. Та же история и с комиками.
Стендап – это история, лезущая изнутри. Любая биография западного шутника тому зарукой. Филдс убежал от отца-алкоголика и вырос на улице, научился читать и собрал лучшую библиотеку среди звезд Голливуда. У него не было примеров для подражания – он пришел к своему призванию опытным путем. Отец Морта Сала был судебным репортером, а своему сыну прочил карьеру управленца. Отец Аркадия Райкина работал товароведом в порту, чтобы поступить на актерское, будущему комику пришлось уйти из дома. Ничто не предвещало, что эти люди станут уморительно смешными.
Источник драматического различия нашей и западной сцены стоит искать не в давлении идеологии, а в недрах менталитета. Первое и самое важное: участники Comedy Club излагают по написанному, избегают личных высказываний – на то они и фабричный продукт. Самодеятельные стендаперы, которые начали робко появляться тут и там, группируясь вокруг сайта «Стендап Среда» (standup-sreda.ru/), сообщают зрителю о себе и своих чувствах тот минимум, за гранью которого вообще невозможно выступление в этом жанре. Российский гражданин робок в самопрезентации, откровенно рассказать о себе он может, только если сильно выпьет. Его истории не кажутся ему интересными, он охраняет жалкое прайвиси. В то время как западные артисты собирают всю свою боль и выплескивают в зрительный зал. «В стендапе есть момент исповедальности: «Вот стою я перед вами, простая русская баба, зовут меня Семен, и сейчас я расскажу вам, как херово жить с родителями, когда тебе сорок». И ты как зритель понимаешь, что с человеком можно иметь дело», - говорит Куликов.
Второе: автор и исполнитель стендапа – одно и то же лицо. В блоге Коли Куликова (kolyakulikov.livejournal.com ) описан его тернистый путь на сцену. Он учился писать монологи по The Comedy Bible Джуди Картер, опытной учительницы американский юмористов. Настоящий стендапер не должен искать себе писателя шуток, как это сделали Райкин и ребята из Comedy Club.
Третье: настоящий западный стендапер выступает час-полтора. Действительно, это то самое время, за которое можно рассказать одну историю от начала до конца, со всеми неизбежными ответвлениями – ведь стендапер отвлекается так же, как делаем это мы, излагая что-то там на кухне. Чтобы иметь силы удерживать внимание час, нужно ходить на курсы актерского мастерства, дикции, риторики. Также здорово будет научиться двигаться и петь – многие комики во время выступления исполняют музыкальные номера или просто делают танцевальное па/берут ноту. Хотя бы те же люди из КВН и Камеди Клаба.
Четвертое: повторимся - комик должен уметь работать один. Команда в духе Comedy прекрасна, но чрезвычайно утомительна. Взыскательный зритель никогда не пойдет смотреть групповое шоу, если это не цирк Дю Солей. Комические коллективы We are most amused, Secret Policemen’s Ball, Comic Relief – это те исключения, которые поддерживают правило. Если комик хочет стать звездой, он должен выходить в свет рампы в гордом одиночестве. Долой коллективный труд, рабы не мы.
Пятое: интересный и актуальный сейчас прием - рассказывая, не шутить. Или шутить очень редко, как это делает Саймон Амстелл. Сделать рассказ драматичным, полным подробностей, о которых на каждом шагу не услышишь. Вывернуть кишки наизнанку. Мы возвращаемся к первому совету: покажите нам искренность, боль, отчаянье, ошибки. Над всем этим можно слегка поиронизировать. Что будет полезно комику и смешно зрителю.
И последнее, чисто социальное (ведь во всех наших бедах должен быть кто-то виноват, иначе нечестно): у русских смешных людей нет правильного примера. Они не понимают, как можно реализоваться, шутя вне Первого Канала, как можно собирать стадионы на свои шутки.
«Если парень в Курске или Тобольске становится звездой местного КВН, в 20 лет он выступает на приёме у губернатора, в 21 он перед Эрнстом и Ярмольником поёт, в 22 он бога за бороду держит, - говорит Коля Куликов. - Это ограничивает амбиции. У человека просто нет образцов подражания – кроме КВНовских героев. Но сколько звёзд КВН известны в мире так же, как Jim Carrey, Will Ferrell, Izzard? Нисколько. Надеюсь, я и те, кто сейчас начинают стендапить, через восемь-десять лет покажут, как можно жить этим ремеслом.
В других странах ты со своими 10 минутами можешь выступать за неделю по 3-4 раза. И это совсем другая школа — ты становишься четче, у тебя нарастает броня, за год ты набираешь крепкий материал. Ребята, приходящие в стендап сейчас, имеют за плечами только КВН и не говорят по-английски — я не знаю ни одного комика в России, который смотрел бы стендап без перевода. Переводом же занимаются полуграмотные люди.
Для начинающего артиста важно попасть к хорошему учителю, а его рядом может и не оказаться. Что делать? Шагал не смог учиться в России, поехал во Францию, его учителями стали картинные галереи. Если ты стендапер, здесь для тебя учителя нет. Нужно брать знания у профессионалов, у богов, у того, кто шутит на английском.
Язык - это не только способ передачи информации, в нем важен ритм, темп, количество слов, в которое ты умещаешь метафору. Нужно разглядеть все эти инструменты в английском языке – кратком, стремительном, – и переложить на русский – неповоротливый, упругий, но всё равно красочный, с сумасшедшими оттенками. А ребята, с которыми я иногда переписываюсь по поводу стендапа, и по-русски-то паршиво пишут».
К нашему теле-рынку сейчас присматривается американский канал Comedy Central. Он имеет франшизы по всему миру, теперь добрался до России, встретился с лучшими комиками нашей земли и крепко призадумался. Понятно, что на этом канале будет 50% переводного контента, 40% пост-КВН-ского, но хотелось бы иметь и 10% отечественной альтернативы. Коля, будучи одним из приглашенных на встречу, настроен пессимистично: «Стендаперов, способных производить контент для телевидения, здесь пока нет. И не появится в течение еще нескольких лет. Я занимаюсь этим четыре года, именно через четыре года стендапер становится крепким. Не звездой, не величиной, а просто крепким артистом. Шутников моего уровня в Великобритании сотни, и они не очень заметны. У нас говорят о Коле Куликове, потому что поле выжжено. И я обвиняю в этом КВН!
… или нет. Это звучит как-то глупо. Зачем заканчивать на негативе? Лучше дать надежду. Вот чуваки из стендап-проекта провели Опен-Майк-Фестиваль – там показались человек восемь, которые через пару лет станут очень смешными. Саша Шаляпин завоевал что-то в «Большой разнице», и теперь выступает со своими сольными концертами по Comedy Café. Увидите, о нём заговорят: хоть он простоват, но всё же индивидуальность. И заговорят погромче, чем обо мне».
читать дальше
Классики вещают
Старшее поколение, конечно, любит Карлина. Не любить Карлина – дурной тон, не знать Карлина… Нет, это невозможно. Мы его не знаем, потому что живем на планете Марс. В настоящий момент американец Джорж Карлин находится в раю, над которым он так часто иронизировал, пересыпая свою речь нецензурными словечками. Мат – вот что роднит комиков поколения Карлина и многочисленных его последователей. С матом любая фраза звучит смешнее.
Свое последнее шоу «Это плохо для тебя» он вел, будучи уже пришаркивающим стариком в кроссовках New Balance и домашнем костюме из плотного черного трикотажа. Смешить со сцены людей в 70 лет – это вам не шутка. Слушать Карлина молодым практически противопоказано, это пенсионное брюзжание на весь свет, позиция некогда модная, ныне устаревшая. Кругом дебилы, они виноваты в том, что нормальному человеку живется плохо. В детский сад принимают с экзаменами? Идиоты. Производство игрушек переведено в Китай? Чушь собачья. Многодетные матери? Загрязняют землю. Отцы, которые показывают фотографии своих отпрысков? Никому не интересны. И это только на тему детства в течение 10 минут.
И при том (как ни странно), настоящее упертые фанаты Карлина – несовершеннолетние. Что подтверждает старый тезис «что старый, что малый», одинаковы в своем максимализме, когда дело касается религии и прочего мусора из мира взрослых.
Традицию ненависти ко всему живому продолжает Луис Си Кей, американец с ирландскими и еврейскими кровями, чрезвычайно приятный рыжий мужчина с длинным носом. Его черный юмор касается всего, за исключением женщин за сорок – мерзавец знает, с какой частью аудитории шутить опасно и кто приносит ему больше всего денег, покупая диски с его шоу и билеты на его выступления для всей семьи. Узнать Си Кея получше можно, посмотрев сериал «Луи» о нелегкой судьбе стендапера с двумя дочками в процессе развода. В отличие от множества американских и британских комиков, чьи перлы на русский непереводимы, Си Кей уморительно смешон, даже если смотреть его с субтитрами. Все потому, что он говорит понятные всем вещи. Например: «Родители живут только во время мини-отпусков от детей. Крошечных. Когда ты посадил детей в машину, закрыл двери... И эта небольшая прогулка вокруг, до своей двери... Это как шикарный круиз, бесподобно». Любой родитель будет смеяться до слез, гарантированно.
Англичанина Фрэнка Скиннера называют комиком для рабочего класса, говорят, что он выглядит сложнее, чем звучат его шутки. Обывателю его юмор кажется жестким: «Когда я был ребенком, я везде бегал. Дети сейчас так делают? Хорошо. Я думал, то, что они нюхают клей, их слегка замедляет». Или: «Это были 60е-70е, хорошее время для детей. Не было всех этих историй про педофилов в газетах. Они были поблизости, но не могли нас поймать. В наши дни, эти дети с ожирением, их поймать легче легкого. Все равно, что ловить рыбу в бочке». Или про порно со старушками и оральный секс с лошадью. Да, это тоже может быть смешно, представьте себе.
Вы спросите, почему речь идет о третьем комике, а в цитатах сплошные дети? Потому что все остальное в их выступлениях куда грубее и не подходит для печати. Если вам хочется чего-то тонкого, искреннего и жизненного, обратите внимание на американца Кристофера Тайтуса. Его последний отснятый часовой стендап Evol (Love наоборот) надо давать всем, кто испытывает кризис среднего возраста, кризис семьи, тем, кто уже готов отдать круглую сумму психотерапевту. Стойте, не надо, скачайте шоу Тайтуса с русскими субтитрами. Момент, когда он будет изображать свою внутреннюю уродливую сущность, которая портит в его жизни все, останется в вашей памяти надолго.
Многие комики говорят, что их стендап – замена психотерапии. Что они могли бы заплатить деньги за сеанс, но вместо этого куда большие деньги платят им за то, что они выворачивают кишки наружу перед гогочущими толпами. Некоторым это помогает, и они выглядят довольно здоровыми в психическом смысле людьми, иные не выдерживают накала. Так гениальный, злобнейший комик Ричард Джени в 50 лет выстрелил себе в лицо. Его не спасли шутки о том, как он избил бы до смерти Майкла Джексона, если б встретил его в лесу, жуткий бред о проктологах и диарее в путешествиях. Каждое его шоу было фонтаном боли и негатива. Он так и не решил до конца проблему своей сексуальной ориентации, хотя его рассказы об отношениях с девушкой были черны как ночь, а жесты, которыми он сопровождал свои рассуждения – типично гейскими.
Свежая поросль
Молодое поколение существенно отличается от всего, о чем мы сейчас говорили. Во-первых, оно любит нарратив, просто рассказ о жизни с редкими-редкими шутками. Во-вторых, степень его откровенности зашкаливает, и она иная, нежели у «стариков». Пределом обнажения у Луиса СиКея будет рассказ о том, как у него потеют мужские причиндалы в плавках , абсолютной нормой у 30-летнего Саймона Амстелла - изложенной без малейшего напряжения – станет обстоятельная сага о том, как он пытался познакомиться с парнем, которого приметил и обожал долгое время. Потом Саймон скажет, что после постигшей его неудачи он был руиной в течение пяти лет. Сравните масштаб проблем: неудобные трусы и разрушенная психика (также не стоит сбрасывать со счетов спокойное признание своей нетрадиционной ориентации).
Публика смеется над каждым движением Саймона, потому что обожает его (зная по передаче Never Mind the Buzzcocks, Забей на панк-рок), но лицо выступающего сведено мучительной судорогой - очевидно, что все, произнесенное им, на 100% правдиво. Камера показывает публику кое-как, мы можем представить, что у кого-то слова Саймона вызывают слезы.
«Когда мне было 15, я смотрел сериал "Моя так называемая жизнь", в котором Джаред Лето играл Джордана Каталано. Вы можете аплодировать и кричать, но этот сериал уничтожил меня.
Все, на кого я когда-либо западал, были версией Джордана Каталано. Я хотел посмотреть DVD, чтобы понять, каким был этот герой, и выяснил три важных момента. Первое: у него было где-то четыре строки в каждом эпизоде. Второе: у него были длинные волосы, они иногда падали ему на глаза, и он убирал их за ухо - что просто потрясающе, правда? Потрясающе. И третье: основной чертой этого героя, было то, что он дислектик. И это все, что я когда-либо хотел: молчаливый,
с длинными волосами и проблемами с обучением. И в этом нет ничего плохого, я не хотел никого обидеть. Если в этом описании вы увидели себя, я хотел бы с вами познакомиться».
Саймон Амстелл – гей, выросший в неважнецком районе Лондона, ходивший в дешевую актерскую школу («что бы мы не делали - пели, танцевали или играли, нас учили делать это громко. Я не преуспел ни в чем из этого, но когда я танцевал, люди слышали»), он всегда влюблялся неправильно. Но его рассказ о себе близок любой девушке, любому парню с заниженной самооценкой и не слишком удачным детством.
Другой показательный стендапер-молокосос – британец Дэниэл Слосс, 1990 года рождения, начавший шутить публично в 16 лет. Он пришел в этот бизнес после двухдневной стендап-мастерской, то есть выучил теорию и начал работать без ошибок в самого начала. Подход вызывает уважение, поскольку одной из тем выступлений «стариков» является «как я пытался стать смешным, голодал, страдал 15 лет, и вот стою перед вами в костюме от Бриони, потому что научился наконец».
Слосси выглядит как нежная фотомодель – с пухлым ртом и светлыми волосами, спадающими на глаза. Прямо-таки мечта Саймона Амстелла, вот только Дэниэл – натурал, он рассказывает о своей девушке, ее отце, своем подростковом восприятии секса. Взрослой аудитории это интересно, потому что она хочет больше узнать о своих детях. Молодежи – потому что секс пока вдохновляет Слосси больше остального.
Карусельные деды
Рассказать о всех важнейших стендаперах за раз нереально. За бортом повествования остается черный Крис Рок, делящих всех афроамериканцев на «черных» и «ниггеров», забавный трансвестит-натурал Эдди Иззард, «лесбиянка, запертая в мужском теле», политизированный пожилой шутник Билл Мар, похмельный шотландец Дилан Моран, Рикки Джервейс, бич толстяков, сам худеющий толстяк, поющий британец Тим Минчин с всклокоченными волосами и по-панковски подведенными глазами. Все они прекрасны. Каждому из них хочется подражать, рассказывая истории своим домашним. А также хочется спросить: «Какого черта ничего подобного нет у нас?».
Ответа может быть два. Первый – наши комики бездарны и отстали от жизни. Второй – давайте рассмотрим отечественную традицию юмора. Чтобы определить временные рамки, начнем с «карусельных дедов» с приклеенными бородами, в нарочито рваных рубахах и бумажным цветком на шапке. Эти люди работали на народных гуляньях с конца 18 века, на масленицу и пасху, привлекая внимание отдыхающих к номерам бродячего цирка. Разумеется, они были очень грубыми и очень смешными. Параллельно развивалась мода на «докладчиков» в литературно-художественной среде. «Из этой поющей, читающей, декламирующей, рисующей, кипящей богемскими страстями толпы стихийно выделялся наиболее находчивый словесный дуэлянт, скорый на шутливую расправу, эпатирующий ответ», - писал теоретик и практик эстрады советского периода, Э.Б. Шапировский.
Первым русским конферансье стал москвич Никита Балиев (Мкртич Асвадурович Бальян), грузный комический актер из Художественного театра. Именно он ввел традицию «узнавания» людей в зале, краткого рассказа о звездах и шпилек в их сторону. Он придумал говорить со сцены не только о номерах, но и о новостях. Балиева считают отцом русского капустника, из которого позже выйдет и КВН, и нынешний Камеди Клаб. Кабаре «Летучая мышь» - его детище.
Питерским коллегой Балиева стал Константин Гибшман из театра миниатюр «Кривое зеркало». Свою природную некрасивость он усугублял растерянностью, паузами, невнятной речью. Толстый, лысый, комичный он своими топтаниями по сцене внушал зрителю, что перед ним – чистая импровизация, досадная случайность.
Алексей Алексеев, начав свою комическую деятельность в Одессе, с 1915 года выступал в Петроградских театрах миниатюр «Литейном театре» и «Павильоне де пари». Он работал в образе столичного сноба, пересыпал свою речь иноземными словечками, пользуясь знанием нескольких языков. Алексеев и многие другие шутники того времени считали своим учителем Маяковского, умевшего держать публику хоть час, хоть два, виртуозно и агрессивно отбивавшего выкрики из зала. Надо иметь в виду, что публика начала 20 века радикально отличалась от теперешней, исключительно культурной и тихой, да и конферансье мыслил себя иначе: он нападал на публику, старался вывести ее из равновесия, спровоцировать перебранку.
Импровизация (или имитация ее) закончилась на Александре Грилле, конферансье Большого Мюзик-холла. Из своего выступления Грилль сделал большой концерт с незначительными вкраплениями танцоров и фокусников. Зрителю было очевидно, что весь литературный материал был написан заранее - и не факт, что самим артистом.
К 30-м комики почувствовали, что всем им придется взять пример с Грилля. Задачей эстрады стало «развлекая, поучать», тексты проходили проверку и заверку (позже концерты в присутствии важных особ будут записываться заранее и идти под фонограмму). Отходили на второй план разговор со зрителем и, собственно, веселье.
В 1937 году в разговорном жанре случилась революция: парный конферанс показали Лев Миров и Евсей Дарский. И хотя этот прием поддерживался народной традицией (у «карусельного деда» всегда был «понукала», выкрикивавший затравки из толпы), номенклатура и критика восприняла дуэт в штыки. А публике что? Она ликовала. К ней снова вернулся здоровый смех.
Оказалось, что залитованный текст, почти неподъемный для балагура-одиночки, отлично раскладывался на диалог, во время которого артисты были вольны вести себя, как заблагорассудится. Тексты для хэппенинга поначалу писал сам Миров, исходя из масок «начальника» и «подчиненного», принятых друзьями раз и навсегда.
Вторым важным для советской эстрады дуэтом стал дурень Штепсель(Ефим Березин) и хитрец Тарапунька (Юрий Тимошенко). Они разыграли важную для интернациональной пропаганды украинскую карту и стали любимцами властей, которым было можно почти все («Я придумал, как можно маскировать дыры на изготовленных кастрюлях! Ставить на этом месте «Знак качества»!» ). Подобной свободой слова будет пользовать позже Аркадий Райкин, фаворит Брежнева, в целом же феномен конферанса в послевоенные годы начнет угасать, пока не исчезнет вовсе в середине 70-х. «Ушел хозяин сцены», - скажут пожилые любители представлений в летних садах.
Тяжкое наследие
Райкин, гениальный перевоплощенец, гений и тиран, вырастил Жванецкого, Карцева и Ильченко. Проработав на него семь лет, они ушли в свободное плаванье, породив течение своеобычного «одесского юмора». В 70-е появились пародист Хазанов, смешные бабки Вероника Маврикиевна и Авдотья Никитична ( комический дуэт Вадима Тонкова и Бориса Владимирова), юмористы широкого профиля Петросян и Винокур. Казалось бы, традиция смешных речей со сцены жила и процветала, но тексты писались профессионалами с оглядкой на цензуру, а любое общение с залом исключалось.
В 1961 году стартовал КВН, он оказался чрезвычайно заразной штукой – из-за своей живости и дерзкости. Команды в подражание КВНу делались в школах, институтах и НИИ. Не удивительно, что Клуб закрыли в 1971-м и возродили только в 1986-м, когда свобода слова стала необходима для выпускания пара. Новый КВН служил кузницей кадров для телевидения, поскольку КВН-овец не боялся трудностей, был готов работать в любых условиях (как амбициозный приезжий, поймавший птицу счастья за хвост), генерировать свои шутки в режиме реального времени с учетом цензуры, читать любые чужие тексты – лишь бы оставаться в центре внимания. Типичный КВН-овец готов сотрудничать с тем, у кого есть деньги и власть, в надежде на то, что его позовут ведущим на корпоратив или смешить гостей летом на важной даче.
Comedy Club вышел из КВНа и унаследовал все его черты, лучшие и худшие. «Здесь мы не рассчитываем на индивидуальность исполнителя», - говорит Иван Денисов, американист, аналитик стендапа. - В Comedy Club и их дочерних проектах работают командами по КВН-овской традиции, у каждого там своя роль, и нет того, что я люблю в стендапе: когда актер демонстрирует свой взгляд, заботящие или раздражающие его вещи. Я с трудом представляю себя часовой моноспектакль с выворачиванием себя наизнанку в духе Ричарда Льюиса, но в исполнении Павла Воли».
«КВН - это коллективная работа, комсомол, где тебя сразу подгоняют под формат, - развивает тему самый активный из действующих ныне отечественных стендаперов, Николай Куликов. - Ты можешь быть трижды смешным, но хочешь социализироваться в среде, что делает тебя уязвимым. Вот главная проблема русского смешного человека. Комик должен быть трикстером, жить на границе села и леса и оттуда корчить рожи дорогим односельчанам. А тут молодой остроумный парень 17-ти лет приходит в КВН, хочет нравиться девчонкам, ходить в клубы с крутыми ребятами - и чтобы те знали его по имени. Ради этого он готов стать частью команды, что для трикстера губительно.
В Британии есть, конечно, и The Oxford Revue, и Cambridge University Footlights, из которых вышли «Монти Пайтон», Роуэн Аткинсон, Хью Лори и множество стендап-комиков. Но это не команды в том смысле как мы их привыкли понимать. Это скорее цех, креативные угодья, где ты можешь вырастить себя как артиста и автора, или просто жить некоторое время в атмосфере единомышленников. Но ни в одной стране нет профсоюзов весёлых и находчивых. Все книжки по стендапу, которые я читал, говорят: «Будь сам по себе». Стендап — одиночная медитация».
Другим существенным изъяном в мире нашего юмора Иван Денисов считает отсутствие политической составляющей: «Если она и появляется, то подобострастного характера. На РенТВ идет передача Бункер news, в ней я вижу некие попытки поговорить о новостях, но они сделаны по той же схеме: короткие скетчи, набор ведущих».
«КВНовские команды в Высшей лиге получили указание: «Ребята, про Прохорова ни слова, ни хорошего, ни плохого, и про выборы, пожалуйста, тоже не надо, - делится кулуарными слухами Куликов. - Представьте, выходят на сцену молодежь, которая как бы интересуется жизнью в стране, которой как бы не безразлично, и не говорит о выборах. Телик тебе, как артисту и таланту, в голове прокладывает особые дорожки, по которым дальше будет ходить твоя творческая мысль».
«У нас все спускается сверху, - резюмирует Денисов, - и это наследие скорее царского режима, чем большевистского. Вот нам разрешили юмор в виде Comedy Club, выдали элиту - и вот она выступает. Хотя бы Урганта возьмем: человек не лишенный таланта, которому в стендапе делать нечего – у него либо шутка на шутку лезет, либо ему нужен партнер. Сольно работать не может. Доренко мог бы стать хорошим стендапером для специфической аудитории. Общего смеха не гарантирую, но поток сознания привлекал бы публику. Интересно было бы увидеть в этой роли Нонну Гришаеву, Никиту Михалкова, Глеба Павловского».
В чем дело?
Сравнивать этапы развития разговорного жанра в России и Америке, которая считается колыбелью стендапа, довольно сложно. Многие вехи не сходятся. Лекции как вид полезного досуга появились в Америке в конце 19 века, тогда с «комическим лекциями» выступали юморист Артемиус Уорд и Марк Твен. Они считаются провозвестниками стендапа, хотя идея эта кажется притянутой за уши – в его нынешнем виде стендап начал складываться в 50-е.
«Комиков из кино переманивали на телевидение, - рассказывает Иван Денисов. - В ответ на возникновение официальных теле-комиков по клубам начали появляться индивидуалы, те, кто для телевидения был слишком провокационным. Говорят, что расцвет стендапа был связан с Мортом Салом, канадским комиком, который писал шутки для выступлений Джона Ф. Кеннеди и Рональда Рейгана. Потом был Ленни Брюс, любимчик рок-музыкантов и контркультурщиков, и волна неофициального юмора.
У нас юмор не вошел в контркультуру конца 80-х, поскольку он был везде - как в Америке кляли буша, у нас так кляли Горбачева. В 80-е мы разом получили все то, что в штатах числится культурой протеста: рок-музыканты стали поп-звездами, в телевизоре шутили про что можно и про что нельзя. Кино в жанрах «эксплуатейшн» и «грайнд-хаус» в Америке шли не первым экраном и для любителей, а у нас в кинотеатрах крутили дикие кооперативные фильмы про афганцев-мстителей, и они считались мейнстримом».
Куликов считает, что стендап появился не так давно даже в развитых странах: «В том виде, как мы его знаем и любим, как способ описания реальности, как состоятельный вид творчества, он появился в 80-е. Смех стал всего лишь способом привязать художественное высказывание о мире к определенному жанру».
Глупо сейчас корить большевиков за то, что они не давали комическим дуэтам в парке крыть матом советскую власть и тем отбили руки следующим поколениям. Что уничтожили кобзарей, собрав их якобы на съезд, а на самом деле заморозив их в степи. Примерно то же самое было сделано с шаманами в Тыве и Якутии, но время идет, и шаманы рождаются сами собой, от обычных родителей. Та же история и с комиками.
Стендап – это история, лезущая изнутри. Любая биография западного шутника тому зарукой. Филдс убежал от отца-алкоголика и вырос на улице, научился читать и собрал лучшую библиотеку среди звезд Голливуда. У него не было примеров для подражания – он пришел к своему призванию опытным путем. Отец Морта Сала был судебным репортером, а своему сыну прочил карьеру управленца. Отец Аркадия Райкина работал товароведом в порту, чтобы поступить на актерское, будущему комику пришлось уйти из дома. Ничто не предвещало, что эти люди станут уморительно смешными.
Источник драматического различия нашей и западной сцены стоит искать не в давлении идеологии, а в недрах менталитета. Первое и самое важное: участники Comedy Club излагают по написанному, избегают личных высказываний – на то они и фабричный продукт. Самодеятельные стендаперы, которые начали робко появляться тут и там, группируясь вокруг сайта «Стендап Среда» (standup-sreda.ru/), сообщают зрителю о себе и своих чувствах тот минимум, за гранью которого вообще невозможно выступление в этом жанре. Российский гражданин робок в самопрезентации, откровенно рассказать о себе он может, только если сильно выпьет. Его истории не кажутся ему интересными, он охраняет жалкое прайвиси. В то время как западные артисты собирают всю свою боль и выплескивают в зрительный зал. «В стендапе есть момент исповедальности: «Вот стою я перед вами, простая русская баба, зовут меня Семен, и сейчас я расскажу вам, как херово жить с родителями, когда тебе сорок». И ты как зритель понимаешь, что с человеком можно иметь дело», - говорит Куликов.
Второе: автор и исполнитель стендапа – одно и то же лицо. В блоге Коли Куликова (kolyakulikov.livejournal.com ) описан его тернистый путь на сцену. Он учился писать монологи по The Comedy Bible Джуди Картер, опытной учительницы американский юмористов. Настоящий стендапер не должен искать себе писателя шуток, как это сделали Райкин и ребята из Comedy Club.
Третье: настоящий западный стендапер выступает час-полтора. Действительно, это то самое время, за которое можно рассказать одну историю от начала до конца, со всеми неизбежными ответвлениями – ведь стендапер отвлекается так же, как делаем это мы, излагая что-то там на кухне. Чтобы иметь силы удерживать внимание час, нужно ходить на курсы актерского мастерства, дикции, риторики. Также здорово будет научиться двигаться и петь – многие комики во время выступления исполняют музыкальные номера или просто делают танцевальное па/берут ноту. Хотя бы те же люди из КВН и Камеди Клаба.
Четвертое: повторимся - комик должен уметь работать один. Команда в духе Comedy прекрасна, но чрезвычайно утомительна. Взыскательный зритель никогда не пойдет смотреть групповое шоу, если это не цирк Дю Солей. Комические коллективы We are most amused, Secret Policemen’s Ball, Comic Relief – это те исключения, которые поддерживают правило. Если комик хочет стать звездой, он должен выходить в свет рампы в гордом одиночестве. Долой коллективный труд, рабы не мы.
Пятое: интересный и актуальный сейчас прием - рассказывая, не шутить. Или шутить очень редко, как это делает Саймон Амстелл. Сделать рассказ драматичным, полным подробностей, о которых на каждом шагу не услышишь. Вывернуть кишки наизнанку. Мы возвращаемся к первому совету: покажите нам искренность, боль, отчаянье, ошибки. Над всем этим можно слегка поиронизировать. Что будет полезно комику и смешно зрителю.
И последнее, чисто социальное (ведь во всех наших бедах должен быть кто-то виноват, иначе нечестно): у русских смешных людей нет правильного примера. Они не понимают, как можно реализоваться, шутя вне Первого Канала, как можно собирать стадионы на свои шутки.
«Если парень в Курске или Тобольске становится звездой местного КВН, в 20 лет он выступает на приёме у губернатора, в 21 он перед Эрнстом и Ярмольником поёт, в 22 он бога за бороду держит, - говорит Коля Куликов. - Это ограничивает амбиции. У человека просто нет образцов подражания – кроме КВНовских героев. Но сколько звёзд КВН известны в мире так же, как Jim Carrey, Will Ferrell, Izzard? Нисколько. Надеюсь, я и те, кто сейчас начинают стендапить, через восемь-десять лет покажут, как можно жить этим ремеслом.
В других странах ты со своими 10 минутами можешь выступать за неделю по 3-4 раза. И это совсем другая школа — ты становишься четче, у тебя нарастает броня, за год ты набираешь крепкий материал. Ребята, приходящие в стендап сейчас, имеют за плечами только КВН и не говорят по-английски — я не знаю ни одного комика в России, который смотрел бы стендап без перевода. Переводом же занимаются полуграмотные люди.
Для начинающего артиста важно попасть к хорошему учителю, а его рядом может и не оказаться. Что делать? Шагал не смог учиться в России, поехал во Францию, его учителями стали картинные галереи. Если ты стендапер, здесь для тебя учителя нет. Нужно брать знания у профессионалов, у богов, у того, кто шутит на английском.
Язык - это не только способ передачи информации, в нем важен ритм, темп, количество слов, в которое ты умещаешь метафору. Нужно разглядеть все эти инструменты в английском языке – кратком, стремительном, – и переложить на русский – неповоротливый, упругий, но всё равно красочный, с сумасшедшими оттенками. А ребята, с которыми я иногда переписываюсь по поводу стендапа, и по-русски-то паршиво пишут».
К нашему теле-рынку сейчас присматривается американский канал Comedy Central. Он имеет франшизы по всему миру, теперь добрался до России, встретился с лучшими комиками нашей земли и крепко призадумался. Понятно, что на этом канале будет 50% переводного контента, 40% пост-КВН-ского, но хотелось бы иметь и 10% отечественной альтернативы. Коля, будучи одним из приглашенных на встречу, настроен пессимистично: «Стендаперов, способных производить контент для телевидения, здесь пока нет. И не появится в течение еще нескольких лет. Я занимаюсь этим четыре года, именно через четыре года стендапер становится крепким. Не звездой, не величиной, а просто крепким артистом. Шутников моего уровня в Великобритании сотни, и они не очень заметны. У нас говорят о Коле Куликове, потому что поле выжжено. И я обвиняю в этом КВН!
… или нет. Это звучит как-то глупо. Зачем заканчивать на негативе? Лучше дать надежду. Вот чуваки из стендап-проекта провели Опен-Майк-Фестиваль – там показались человек восемь, которые через пару лет станут очень смешными. Саша Шаляпин завоевал что-то в «Большой разнице», и теперь выступает со своими сольными концертами по Comedy Café. Увидите, о нём заговорят: хоть он простоват, но всё же индивидуальность. И заговорят погромче, чем обо мне».
@темы: статьи
-
-
16.11.2011 в 00:04Интересная статья, я мало знаю про стендаперов.
-
-
16.11.2011 в 00:16я только сейчас поняла, какая она гигантская. и это примерно четвертая часть того, что мне хотелось написать))
-
-
16.11.2011 в 00:20-
-
16.11.2011 в 00:23там был карр и кто-то еще
-
-
16.11.2011 в 01:01-
-
16.11.2011 в 13:24Жванецкий у нас, наверное, был единственным такого рода, именно потому что 1. сам писал 2. изливал таки наболевшее (хотя и не только о себе, так, в общем) 3. был (полу)запрещенным, т.е. что-то реально критикующее там было. Остальные, кто сами писали (Арканов там, Задорнов, Альтов..) просто сочиняли "чтоб смешно", да, а у него явно (хоть тоже по бумажке читал) искренность шла такая одиночная.
P.S. Какой-то получился совершенно мужской жанр в итоге (знаю там тетенек, но дяденьки как-то виднее, да).
Карлин - о да, все так.)))))))))))
-
-
16.11.2011 в 14:38это отдельная тема, к которой я еще вернусь - женщина на сцене, женщина-диктор и т д
-
-
16.11.2011 в 14:43