ооо! свобода. завтра - ничего. послезавтра - ничего. и после... и после.
отпуск
сразу легкость в голове и куча разных мыслей
вот например, статья про прерафаэлитов как способ еще раз проговорить то, что с нами происходит
В августе 1848 года молодой художник, восставший против академических традиций, Уильям Холмэн Хант выставил свое полотно в саду в южном Лондоне...
далее в комм

отпуск
сразу легкость в голове и куча разных мыслей
вот например, статья про прерафаэлитов как способ еще раз проговорить то, что с нами происходит
В августе 1848 года молодой художник, восставший против академических традиций, Уильям Холмэн Хант выставил свое полотно в саду в южном Лондоне...
далее в комм

Неподалеку летает пчела, "ее тельце опоясано золотыми и сероватыми- коричневыми полосками", которые художник изображает с микроскопической точностью.
Рядом камешки, "все они различны по размеру и окраске". Они служат передним планом вместо привычного невыразительного беловато- коричневого.
Чтобы написать задний план этой картины, он отправляется в Хэмпстэд, где пишет "ряд молодых деревьев, усеянных расцветающими и увядающими цветами; и наконец, на заднем плане изображает верхушку покрытого листьями дерева.
Очевидно, что человеческий глаз не может воспринять одномоментно такую мозаику отдельных зрительных образов. Реальное восприятие свидетельствует, что такая мозаика совсем не то, что видит человеческий глаз на самом деле. Ни в какое мгновение мозг Ханта не смог бы воспринять никакой другой образ, кроме маленького остро сфокусированного очертания - пчела, несколько камешков, молодое деревце, которые сливаются в неопределенный образ, а потом превращаются в черноту в той области, где глаз перестает воспринимать отдельные предметы.
Джон Раскин утверждал, что Хант и его другие протеже пре-рафаелиты достигли "абсолютной верности изображения". Это утверждение было ложным. Современники Раскина, склонные к скрупулезной точности определений, восприняли его слова с совершенно понятным скептицизмом.
Это не было абсолютной верностью изображения.
Это было новое видение.
В работах типичных для Ханта, Милле или их последователей, таких как С.А.Коллинз, Артур Хьюз, Джон Инчбоулд 1850 годов, масса ярко освещенных деталей собрана на плоскости картины и напоминает огромную шкатулку с драгоценностями, содержимое которой высыпано на стол.
Как и в работах ранних итальянских мастеров, которых они почитали (но традициям которых мало следовали), ландшафт у них играет роль сценического задника.
Нет ощущения воздуха, атмосферы, часто отсутствует небо.
С безумным радикализмом (который так странно контрастирует с их консервативной моральной ориентацией), пре-рафаэлиты отказались от созданной веками системы изображения предметов в пространстве, наполненном воздухом.
В результате, на картине появилось изображение не просто реальности, а сверхреальности.
Попытка пре-рафаэлитов овладеть реальностью, прийти к согласию с окружающей действительностью, которая с каждым днем становилась все более сложной и непостижимой, заставляла их собирать и запечатлевать как можно более отдельных деталей подобно тому как в интерьерах жилых домов викторианской эпохи нагромождались предметы или как накапливались образы в геологической коллекции Раскин, или художественные образы в произведениях Роберта Браунинга.
Это был невроз, но это видение было свежо, энергично и осязаемо.
(не правда ли, это так похоже на наше собирательство. как бабушки, которые собирали, мыли и сушили полиэтиленовые пакетики, мы собираем картинки, которые - возможно - нам никогда не понадобяться, удачные и неудачные фотки любимых актеров, фразы свои и чужие. возможно, мы никогда больше к ним не вернемся. но каков узор!
неврозом можно назвать кучу разных вещей. допустим, в психиатрии безответная любовь считается истерией. страстное коллекционирование тоже. люди, скупающие старье - истерики. они пытаются удержать время, безумцы. наши дневники - тоже вид невроза. особенно та настойчивость, с котором мы возвращаемся к ним каждый божий день. вместо того, чтобы... длинный список.
в нашем мире нет воздуха. нет неба. оно днем и на улице. а мы в помещении и ночью. зато в нашем мире четко прописаные все камушки и листики каждого из воображаемых миров. мы помним все сцены из наших любимых фильмов. подробности интервью людей, с которыми никогда не встретимся.
и это - наша попытка овладеть реальностью. войти в зеркало, с той стороны которого холодно и снег идет, то есть, доказать, что с той стороны тоже есть жизнь, которой можно жить. таким образом возникает наша сверхреальность, шкатулка драгоценностей высыпанная на стол, детали-детали-детали.
давно хотела сказать, насколько беспощадно меня преследует слово "детали". когда я тусовалась в ОМе, мне все время предлагали что-то написать, рукводствуясь темами и формами статей из журнала Детали. потом меня привлекли к изданию страннейшего таблоида Детали, который умер, не успев родиться. сейчас я работаю в Деталях. и два дня назад посмотрела фильм Детали, финский, очень хороший. вроде бы не так уж много, но все равно. мне достаточно)
Я думаю, что нас простят, если мы это высказывание Джорджа Дурхема отнесем к пре- рафаэлитам, хотя, говоря о прекрасном рассвете 1848 года, он в действительности, приветствует рождение фотографии.
Мы так привыкли к фотографии, многие фотографии середины XIX века так потускнели от времени, что трудно представить какими яркими четкими новыми казались современникам эти произведения нового искусства и какими похожими на них до сих пор кажутся картины пре-рафаэлитов.
Раскин назвал первые дагерротипы, купленные им в Венеции "маленькими сокровищами".
"Как будто бы волшебник уменьшил реальный предмет (Сан-Марко, или Канале Граде), чтобы его можно было унести с собой в зачарованную страну".
Конечно, отсутствовал цвет, но фотография чудесным образом возмещала этот недостаток другим своим качеством, присущим и пре-рафаэлитам, точностью.
Один из фотографов, стремящихся соперничать своим искусством с живописью написал: "Даже самый старательный и скрупулезный из пре-рафаэлитов напрасно будет стремится достичь удивительной точности изображения фотографии".
Случилось так, что это превозносимое качество было значительно усовершенствовано двумя техническими нововведениями, появившимися через три года после образования Братства пре-рафаэлитов, а именно: использование чрезвычайно чувствительной альбуминной фотобумаги.
И еще более существенным усовершенствованием был предложенный Фредериком Скоттом Арчером мокрый коллодионный процесс или процесс, использующий мокрые пластинки. В этих процессах вместо старых бумажных негативов Фокса Тальбота - калотипов - использовали стекло.
Первые шедевры калотипии, в особенности работы шотландских коллег Фокса Тальбота Д.О. Хилла и Р.Адамсона, отличались не точностью деталей, а как раз напротив, использованием эффектов светотени.
Когда художественный критик Леди Пейтлейк пешет об эффекте, проведенном появлением мокрых пластинок, мы, как и в случае с Джорджем Дурхемом, задумывается о том, пишет ли она о фотографии или о пре-рафаэлизме.
"Маленькие обобщенные этюды в стиле Рембрандта сменяются портретами с очень четко разработанными деталями. Небольшие участки ландшафта, смазанные в неопределенные по форме, теряющиеся на бесцветном и смутном фоне, могущие быть чем-то или ничем, замещаются большими картинами с детально разработанным передним планом. правильной перспективой и удивительно четким и ясным небом".
(помню, как поразила меня калотипия, когда я увидела ее в живую. большие листы бумаги с невероятно четкими в одних местах и размытыми в других коричневых пятнах. современный город, современные люди, но коричневые. по краям с потеками
и это еще одна странность. почти все люди нашего плана рано или поздно начинаются заниматься фотографией. я печатала и проявляла, когда еще не было ничего - ни нормальных камер - купить было трудно, ни денег на хорошие химикаты, ни места - печатала в ванной, закрывшись одеялом
никогда не понимала, зачем мне это надо. фотоволны приходят и уходят, не принося никакого практического результата. если только думать о том, что ты волшебник, который уменьшил)
на фотографии - алиса. реальная. та, для которой было создано зазеркалье
здесь она позирует кэрроллу как нищенка
Да, гласит ответ, если эти нововведения подкрепляются духовными интересами, которыми сознательно или бессознательно связаны люди одного поколения; и особенно, когда между этими двумя направлениями искусства существует, хотя и скрытый, взаимный интерес.
Связь между прерафаэлитами и фотографами очень глубока.
Известно, что Д.Г.Россетти, Мэддокс Браун и Милле при создании своих картин пользовались фотографиями, а фотографы использовали в своих работах пре-рафаэлитские темы, как, например, великий мастер фотографии Генри Пич Робинсон.
И все же связь между этими двумя направлениями искусства еще глубже.
Рассмотрим, например, подходы к изображению ландшафта.
Фотографирование на пластинку было чрезвычайно трудоемким. Оборудование нужно было преносить или в большом чемодане или перевозить в повозке. Установка его требовала много времени и больших усилий. А это, в свою очередь, требовало большого тщания в выборе объекта изображения.
Так же тщательно Холман Хант выбирал место для своего мольберта. Прежде, чем приступить к работе - выписать каждый листок на дереве - Хант должен был удостовериться в том, что это именно то дерево, которое ему нужно.
Та же тщательность была необходима такому мастеру коллодионной фотографии, как Роджер Фентон. В 50-е годы он возил свою повозку с оборудованием по всей стране и не распаковывал его до тех пор, пока не находил то, что казалось ему важным и значительным.
Возникновение Пре-Рафаэлитизма и появление мокрого коллодионного фотографичекого процесса расширили круг художественных тем.
Пре-рафаэлизм стремился к независимости от отмирающих академических традиций;
фотография, благодаря короткому времени экспозиции, позволяла фиксировать нестатические предметы.
Оба эти направления сходились в удивительно узкой области - выборе натуры, тем и сюжетов для своих произведений. Фотографы на этой стадии не имели технической возможности снимать одновременно и ландшафт, и плывущие над ним облака. Художники же видели в работах своих предшественников грандиозные скопления облаков.
Поэтому и художники, и фотогафы в своих работах высоко поднимали линию горизонта и выбирали места для обзора на возвышенных местах чтобы избежать этой перенасыщенности.
Они также отказывались от многих романтических приемов как дымки, туманы и т.п. с тем, чтобы подчеркнуть свое техническое мастерство и воспеть осязаемую реальность ландшафта.
Законченные фотографии или картина - это не столько "окно в мир", сколько сам реальный мир, пропущенный через индивидуальное видение мастера. Это видение, как писал Вальтер Патер, делает "восточный ковер более утонченным и изысканным, чем он есть на самом деле".
И художников, и фотографов часто привлекают одни и те же места.
Так, например, Холмен Хант и Френсис Фрис, с промежутком в год или два, изображают одни и те же причудливые узоры на раскаленной солнцем скале и переплетение спускавшихся с холма тропинок в Палестине.
Движение, начавшееся как индивидуальные поиски отдельных художников несколько десятилетий тому назад достигает кульминационный точки тода, когда Вильям Блэйк записывает на полях "Дисурсов" Рейнолдса: "Обощать - это передавать Идею, детализировать - это высшее Достижение".
Пре-рафаэлизм как движение не имел определения.
Действительно, невозможно дать характеристику движению, которое возникло как результат случайного союза между такими различными индивидуальностями как Холман Хант и Д.Г.Россетти.
В самых удачных попытках сделать это выделяются по меньшей мере два напраления в пре-рафаэлизме, которые отражают все большое различие между целями и стремлениями этих двух художников - наиболее ярких представителей движения.
Раскин говорил о прозаическом и поэтическом пре- рафаэлизме. Это не исчерпывающее определение. Однако нужно отметить, что две тенденции, наметившиеся в 1848 году - "прозаическая" - стремление к правдивому изображению природы и "поэтическая" - изображение темы - претерпели странную трансформацию к концу 50-х годов.
Они перестали отражать индивидуальные стремления отдельных личностей, а стали идеями, которыми были одержимы две группы художников.
Одни, как Инчбоулд и Бретт, были страстными присерженцами факта, другие - как сам Д.Г.Россетти упорно сопротивлялись уговорам Раскина отправиться в Южный Уэльс и "сделать для меня этюд скал в русле реки". Они удалялись в мир своей фантазии, а все растущая толпа зачарованных почитателей наблюдала за ними.
(если бы не прерафаэлиты, не было бы у нас фентези в том виде, как мы его знаем и любим. если бы не толботы с их калотипией и прочими методами печати меланхолических девушек и юношей, уходящих на войну, не было бы той гламурной фотграфии, которую мы с удовольствием видим в женских журналах, а потом помещаем в дневничок - на память
не было бы ни маришек, ни гендальфов, ни леголаса, ни снейпа. ничего и никого
их не во что было бы одеть. никто не знал бы, как именно причесать им волосы. какие жезлы и мечи дать в руки)
дочитать при желании можно здесь http://www.libfl.ru/pre-raph/win/start-allowed.html
(продолжая беспредметный разговор
количеством деталей мы пытаемся укомплектовать ТОТ мир, уверить себя в его плотности. чем больше мы пронесем с собой за зеркало, тем больше у нас будет на том свете. как египтяне клали с собой в гробницу предметы. мы полагаем, что собрав некое кол-во фактов и образов, накрепко их запомнив, мы сможем пронести их сквозь смерть в целях использования где-то там. и таким образом мы будем духовно богаче.
вопрос - в чем духовное богатство? даже не пытайтесь отвечать. этого никто не знает наверняка. каждый собирает то, что он считает ценным. собирательство чего-либо можно считать соломкой на случай падения. а в падении мы просто-таки уверены - иначе бы не собирали. железная логика.)
такая же уверенность была у Гарри, когда он вызывал Патронус : )
и это - наша попытка овладеть реальностью. войти в зеркало, с той стороны которого холодно и снег идет, то есть, доказать, что с той стороны тоже есть жизнь, которой можно жить. таким образом возникает наша сверхреальность, шкатулка драгоценностей высыпанная на стол, детали-детали-детали.
о господи, таня...
как точно, как точно и метко ты попала...
*сижу и плАчу сейчас, как последняя дурочка* )
«Бог в деталях» и «Черт порюхан в деталях» - истинная правда
и это еще одна странность. почти все люди нашего плана рано или поздно начинаются заниматься фотографией
Фотография, как мне кажется, это хитрый способ завладеть реальностью. Подчинить ее себе, поймать, запереть и навсегда оставить с собой. Придумать новую, заставить быть такой, какой придумана, запечатлеть и снова-таки оставить при себе. Фотография – это комплекс Бога. Еще это некий комплекс невозможности обозреть все целиком, это результат роста цивилизации и увеличения темпов, когда человек уже не надеется на вместительность и подвижность своего образного восприятия. Тогда он придумывает фотографию.
фото - претензия на сверхчеловечность, божественность
поэтому и считалась долго дьявольской уловкой