[aretania]

комментарий к интервью с бегбедером на эхе москвы



предыстория:

вчера я написала вопрос в эту самую программу. там собирали вопросы читателей/слушателей. их было немного. штук 20. перед тем, как написать вопрос, я прочитала чужие (чтоб не пересечься)



сама история:

в шоу участвуют какие-то там ведущие и Ирина Кузнецова, редакторша иностранки

и вот блабла долго про его книги. б. помалкивает.



ведущий (хм, да, это пархоменко) говорит:

Вопрос, который чаще всего встречается вот среди тех, которые пришли к нам по Интернету от наших слушателей – зачем? Зачем автору, который известен нам как легкий автор, веселый автор, обращаться к такой тяжелой, трагической теме. «Кто вам заказ это?» - спрашивают. «Чье требование вы исполняете?» «Откуда вдруг взялось это желание?»



(это так мило с их стороны было - задать мой вопрос первым и даже не переформулировать. да, он был там единственный про "чей заказ". это же моя личная паранойя. мировой заговор и все такое)



б. отвечает:

Здесь несколько ответов, конечно. И самый первый в том, что я старею. Стар стал. Понимаете, когда стареешь, пытаешься стать более глубоким. Более того, у меня есть дочь, маленькая девочка, ей 5 лет. Понимаете, когда становишься отцом семейства, то тоже становишься немножко серьезнее. Потому что становишься более ответственным. Но самое главное, что я хотел бы подчеркнуть, на самом деле эта книга – продолжение всего, что я делал раньше. Это очень модный был ресторан – «Окна в мир» - самый красивый вид из окон, который только существует. Я сам там часто бывал. Там бывали вечера. Я помню, как-то раз вечером в среду там проходили частные праздники. И надо представить, что это такое, какова была обстановка, каков был весь стиль этого ресторана в 80-ые годы. Там танцевали самые красивые манекенщицы Нью-Йорка. И вот они, танцуя, смотрели в окна, на этот пейзаж, на залив. И вот не было никакой разницы между этим «Windows of the World» и еще одним рестораном, где я был вчера вечером, который называется «Осень». И вот представить себе только это место, которое полностью было уничтожено всего-навсего за 1 час 45 минут. И этот сюжет меня захватил и более того, я полагаю, что этот сюжет касается нас всех. Здесь речь идет о том, как крайняя степень насилия врывается в это модное и богатое место. Это тот мир, который я описывал во всем моих книгах, но там на этот мир совершается нападение и этот мир разрушается. Я думаю, что вообще это событие само по себе – метафора нашего времени.



(вот и поговорили)

далее в комм

@темы: культур

Comments

[Lidi]

(оффтопом - мы, оказывается, про него говорили с Соней в пятницу. только она не помнила его имени, но читала тот рассказ про окна. и мне его пересказывала).

[aretania]

да. но смысл вопроса был в том, что ему сделал эта америка? почему он в таких болезненных отношениях с ней? почему он так ее нахваливает в последнем романе? причем я хотела написать это подробнее, но потом сочла это бестактным



но он все равно отвечает:

Кстати, в конце книги «99 франков» есть сцена убийства, убитая – американка, персонаж по имени Октав, кстати говоря, персонаж на меня весьма похожий. Персонаж, который убежден в том, что Америка – это главная причина всех несчастий. И там в Америке этот персонаж убивает старую женщину.



пархоменко спрашивает:

Наши глубоко образованные и исполненные всяких ассоциаций слушатели спрашивают у нас, у Достоевского ли взято это убийство старушки. Ну, конечно же, это такое «Преступление и наказание» по-французски.

(ни фига, конечно, эти образованные читатели не спрашивали. даже страшно подумать, что мало-мальски образованный человек будет вообще такое спрашивать. это настолько очевидно, что глупо даже говорить об этом)



б. просто зайка. совершенно не раздражается. он же не понимает, ладно... возможно, пархоменко оч умный человек:

Да я все списал, само собой. Но действительно, я сам себе задавал вопрос, кто сегодня у власти? И, по-моему, это вопрос, который присутствует во всех моих романах – кто сегодня правит? В конце «99 франков» есть вот этот теракт на американской земле. И книга была написана как раз в 1999 году. И совсем скоро реализовалось это гораздо более впечатляющим образом. И это, в конце концов, должно было случиться. Потому что когда одна страна, одна единственная, руководит миром, у нее возникает масса врагов. Поэтому мне хотелось вернуться в Америку и попытаться представить себе, что происходило этим утром. И вообще наше время таково. Нам приходится учиться жить с этим внутренним страхом.



(ндаа. ну скажи-скажи, кто правит-то? кого ты боишься? и че ты вообще такой затурканный-то? денег-то до фига, пиджак прекрасный, волосы блестят, оправа вообще зашибись. пластическую операцию тебе еще сделать, и вообще все было бы в полном гламуре)

[DThorne]

Lidi

Сонька там была, она мне сегодня рассказывала.

Говорила, что он смог достойно ответить на переданный из зала вопро

А что ты вообще здесь делаешь, чувак

[aretania]

(это не рассказ. это книжка здоровенная. что меня и взбесило!)



продолжаю



С.ПАРХОМЕНКО: Так кто правит-то в результате? Вопрос очень правильный, но хотелось бы ответ на него получить. А есть ответ?

Ф.БЕГБЕДЕР: Я думаю, что есть ответ в одном фильме, который называется «Матрица».



(они, кажется, сговорились. тут рядом, в параллельном мире существует некий известный психотерапевт, к которому мне надо на днях идти по работе. он мне тоже все про матрицу в прошлый раз... ох)



С.ПАРХОМЕНКО: Ах так.

Ф.БЕГБЕДЕР: Мы, люди, создали машины. Вот называйте эту машину как угодно, пусть это будет экономика. Если хотите, называйте это реклама или телевидение. Именно она нами правит. Эта машина, над которой мы уже утратили контроль. Мы определенным образом, как в фильме «Матрица» подключены к какой-то вот такой матрице, которая из нас высасывает кровь. И она нас разрушает. Это таково мое мнение.

С.ПАРХОМЕНКО: Да. Я смотрю, вы в хорошем настроении здесь в Москве.

Ф.БЕГБЕДЕР: Я понимаю, что все очень весело, и я ввел вас в явную депрессию, похоже.



(то есть, все-таки пархоменко его достал. как журнанисты умеют своей мммм нечувствительностью к собеседнику ломать любую нить беседы. известные, причем, журналисты)

[Lidi]

DThorne - и что же он ответил?





да, с нитью они, конечно, молодцы:

И она нас разрушает. Это таково мое мнение.

С.ПАРХОМЕНКО: Да. Я смотрю, вы в хорошем настроении здесь в Москве.

Ф.БЕГБЕДЕР: Я понимаю, что все очень весело,

[aretania]

(это ответ на вопрос ты мне цитируешь? или меня спрашиваешь? а какой был вопрос?)



ария пархоменко:

К вопросу о том, кто как устроен и у кого что в голове, одна наша слушательница по имени Ольга Финогенова, которая не забыла упомянуть о том, что она психиатр, так вот она спрашивает, а есть ли какой-нибудь сюжет, про который вы точно знаете, что никогда бы не написали книгу о нем? Которого вы избегаете в своих книжках. Может быть, вы откроете здесь свой секрет?



Ф.БЕГБЕДЕР: Ну, это действительно вопрос психиатра. Ну, я бы, конечно, не хотел бы никогда причинять боли людям, которых люблю. Потому что очень опасно писать о своей собственной жизни. Я действительно пишу книги, которые отталкиваются от моего собственного существования. Здесь неизбежно я пишу, в этих книгах, о тех людях, которые мне близки. Я пытаюсь по мере возможности, разумеется, их хоть как-то пощадить и не причинять им боли. Мне этого не всегда удавалось. И моя жена не всегда была довольна.



С.ПАРХОМЕНКО: Когда речь шла, например, в романе «Любовь живет три года» о том, что на самом деле происходит во взаимоотношениях между мужчиной и женщиной – этим была недовольна ваша жена?



Ф.БЕГБЕДЕР: Ну, да. Понимаете, здесь я тоже пессимист. И сам факт публикации автобиографического романа – это акт насилия. Потому что люди, которые меня об этом никоим образом не просили, оказываются перед публикой как бы на сцене, в этом тексте. Понимаете, если я для себя лично принимаю решение вот так вывернуть себя наизнанку, это нормально, но когда я при этом затрагиваю и других конкретных людей, им это может быть больно. Вот отвечаю Ольге, собственно. Я, к примеру, с трудом представляю себе, как бы я написал роман, где отнесся бы критически к собственной дочери. Я готов издеваться над кем угодно, практически над целым светом, но не над ней.

[Lidi]

aretania - я спрашиваю Настю про Соню.



а тебе цитирую совершенно от балды. просто так.

[Lidi]

aretania - о, про дочку - это просто замечательно!! до умиления. полного.

чудо.

[aretania]

(аааа, это вопрос был "что ты здесь делаешь?" отличный вопрос кстати)



дальше они зануднейшим способом говорят о политике, но похоже пархоменко именно этого добивался и бегбедер наконец его нить ухватил. ма ла дец



внимания заслуживает только одна фраза б. о москвском время провождении:



я, кстати, всегда думал, что сам факт ночных прогулок – это ведь определенный тоже способ отвергать действующий порядок вещей, и очень много точек соприкосновения между праздником и бунтом. И когда ты вообще выпиваешь по ночам, это тоже отказ от реальности, это значит отвергать реальность.



на этом интервью кончается

хочу сказать, что они СУКИ не упомянули о ПЕРВОЙ части моего послания. я передавала ему огромную благодарность за фразу "говномет к бою" и писала о том, какой уникальный терапевтический эффект она имеет для меня и моих близких коллег, и как часто я обращаюсь к ней в минуты душевных бурь и т д

можно я закончу уже, да?

[aretania]

на! стя!

ты опять не видишь мои вопросы

это я тебя все время спрашивала

что тебе рассказывала соня?

[DThorne]

aretania

Рассеевание внимания, помнишь?

Тыкай носом!!

[aretania]

во что тыкать носом? в вопрос "что тебе рассказывала соня?"