до недавнего времени я не подозревала о существовании этого человека
Сергей Калмыков родился в Самарканде в 1891 году, учился в Москве у Юона, затем в Петербурге у Добужинского, Бакста и Петрова-Водкина. После революции жил и работал в Оренбурге, а в 1935 году был приглашен в качестве художника в Алма-атинский городской музыкальный театр, в котором прослужил, практически, до самой смерти в 1967 году.
Калмыков был членом Союза художников, неоднократно получал всевозможные грамоты и даже был награжден медалью за доблестный труд.
Все это не было бы столь удивительно, если не знать, что он вел переписку с Леонардо да Винчи, катался на велосипеде с Микеланджело, писал письма на Марс специально выдуманным алфавитом и делал все, для того, чтобы инопланетяне узнали, что на Земле есть разумные существа. Для этого он разбрасывал круги, носил яркую одежду с бубенчиками и совершал прочие немыслимые поступки.
картины его - в комментариях
у меня появился новый герой

Сергей Калмыков родился в Самарканде в 1891 году, учился в Москве у Юона, затем в Петербурге у Добужинского, Бакста и Петрова-Водкина. После революции жил и работал в Оренбурге, а в 1935 году был приглашен в качестве художника в Алма-атинский городской музыкальный театр, в котором прослужил, практически, до самой смерти в 1967 году.
Калмыков был членом Союза художников, неоднократно получал всевозможные грамоты и даже был награжден медалью за доблестный труд.
Все это не было бы столь удивительно, если не знать, что он вел переписку с Леонардо да Винчи, катался на велосипеде с Микеланджело, писал письма на Марс специально выдуманным алфавитом и делал все, для того, чтобы инопланетяне узнали, что на Земле есть разумные существа. Для этого он разбрасывал круги, носил яркую одежду с бубенчиками и совершал прочие немыслимые поступки.
картины его - в комментариях
у меня появился новый герой

Он был занят своими мыслями и не очень вписывался в массу, что в то триумфальное время могло вызвать у некоторых недоумение. Жил он бедно.
Свои рисунки и картины не продавал. Он создавал их для будущего зрителя. Однако это не помешало ему оценить свое место среди прочих художников. "Центр искусства находится в настоящее время в моей голове", - писал он.
http://www.port-folio.org/part5.htm
"В 1929-ом он пишет пьесу "Ала-эд-дин-Джувели" - "предсмертные размышления о реальных возможностях моего грядущего бессмертного двойника" из XV в. и пьесу "об анахронизмов короле Сергеее Калмыкове". Он называет себя "гением эпохи, Гомером нашего времени, Агнимукхой Огнеустым, Апеллесом оренбургским, эллином нео-гомерического, азиа-европейско-уайльдовского склада" и замечает, что трактат О. Уайльда об индивидуализме был "посильным подарком" к его, Сергея Калмыкова, дню рождения. "
мне кажется - это просто прекрасно! в советском-то союзе! и такие мысли
"Я люблю широкий размах в своей работе, который можно найти только в оперном театре, где есть возможность исписать многие сотни и тысячи метров холста". Он оформляет спектакли, пишет свои фантастические сценарии и илюстрирует их, создает фантастические проекты художественных мастерских и балетных репетиционных залов, пишет алма-атинские и фантастические пейзажи, создает "метод наложения одной композции на другую" - разрисовывание случайных репродукций своими символическими знаками и изображениями.
Он проводит время на улицах с двумя сумками через плечо: в одной бутылка молока, булка, тетради для записей, в другой - принадлежности для рисования.
На нем брюки из разноцветного портьерного бархата, на голове шапочка с кисточками, при помощи которой он "управляет движением планет" или художнический пышно-причудливый берет.
Он остается вполне интересным собеседником, но может неожиданно прервать беседу с директором Галереи: "Который час? Что?! Без пяти два? В два у меня переговоры с созвездием Пса, извините" и исчезнуть.
поищем за рубежом
нет нигде
жаль
это лучшее, что я видела за последнее время
жил при советах и рисовал инопланетян такими, как их сейчас изображают в американских фильмах
настоящий медиум был
настоящий
1924
Грузные, неповоротливые, но движущие силы любви - в образе толстокожего носорога - везут Амура в страну Амуров. Это композиция-панно, украшающая одну из комнат воображаемого мною отеля Сюлли … Демоны легкомыслия будут закручиваться в спирали. Гремящие водопады будут расшибаться в тончайшую пыль над искривленными золотыми нитями. Все будет дымиться. Языки холодного пламени будут извиваться, а черные гиппопотамы здравого смысла будут обескураженно проливать слезы. Эти слезы будут сиять голубыми точками. Великолепные летающие Башни-Вихри будут сверкать своими лестницами, соединяющими бесконечные этажи комнат, наполненных разными диковинками …
1927
В каждом произведении искусства всегда есть доля презрения автора к средствам своего выражения. У художника - презрение к краскам и линиям. У писателя - презрение к словам и языку, которыми он пользуется. Если б он проникся к ним глубоким уважением, он бы ничего не сделал …
1928
К чему грамматика ребятам? Она могла бы быть интересной старикам. А ее преподают детям.
Право, у меня какая-то мания преследования. Чтобы побороть ее, я иду напролом - туда, где мне кажется опасным ходить.
1943
Писал какие-то фантастические картины бесконечного сна - полуморские приключения. Про какие-то горящие острова, дворцы и галереи, подземные и подводные. А кругом меня ходили какие-то сонно-равнодушные люди…
1964
Говорили обо мне. Недоумевали. Один назвал меня безумным. Ему стали возражать. Нет, я не безумен. Я вижу особые миры. Мне открыты тайны природы. Я слышу, как растет трава … И не для выставок я работаю. Я никого не хочу учить, я сам хочу учиться и изобретать. Я сам хочу научиться видеть, понимать, разобраться - досконально и дотошно - в том, что передо мною. И что внутри меня?
В каждом произведении искусства всегда есть доля презрения автора к средствам своего выражения. У художника - презрение к краскам и линиям. У писателя - презрение к словам и языку, которыми он пользуется. Если б он проникся к ним глубоким уважением, он бы ничего не сделал …
абсолютно рационально-зравая мысль. на ее основе можно хоть диплом писать.
ну надо же, барон мюнхгаузен времен советов!
мы в восхищении
зря его записали в шизофреники; и вправду логически мыслящий человек
я набрела на него на арт-манеже 2003
практически не читаю книги русских авторов
исключение - научные работы